И дверь снова захлопнулась.
Джек продрал глаза к половине первого. Он сидел в постели над утренним кофе, опухший и несчастный, когда в номер постучался портье.
– Господин Галлахер, – сказал он, – вы договаривались вчера о поездке в Жуковское. Там военные прислали за вами машину, водитель ждет в лобби.
Джек со стоном взялся за голову.
Машина, которую прислал за ними Степан, была разбитая «Волга» с военными номерами. Водитель был пожилой и степенный мужик лет пятидесяти; у него были русые волосы и честный нос картошкой, и Майя бы очень удивилась, если б узнала, что этот пятидесятилетний мужик, бывший майор спецназа, имеет на своей совести пять гражданских трупов.
Когда они приехали на летное поле, Бельский был в воздухе. Два «двадцать девятых» МиГа кружили над ближним леском, – самолет Бельского был ведомый, а ведущим был Николай Свисский, один из летчиков-испытателей ОКБ «Русское небо».
Разбитая «Волга» довезла их до распахнутого ангара. Из ангара тянуло машинным маслом и керосином, и прямо у ворот двое ребят накрывали раскладной столик: мокрые бока красных помидоров ослепительно сияли на солнышке, крупно нарезанные огурцы прятались в свежей зелени, и Майя с тревогой заметила посереди всего это великолепия литровую бутылю с водкой.
Кто-то тронул Майю за плечо. Она обернулась и увидела блондина, лет тридцати, с карими глазами, серьезно смотревшими из-за стекол больших очков, и неожиданно накачанными мускулами.
– Яша, – сказал блондин, – Яша Ященко, генеральный конструктор ОКБ «Русское небо».
– А чем генеральный конструктор отличается от директора компании? – спросил Джек.
– Ничем. Просто в России с тридцатых годов такая традиция, что главный человек в КБ – это не директор, а конструктор.
Джек поглядел на Ященко очень пристально и тут же расправил плечи, словно собираясь меряться с ним силами.
МиГи сели спустя пять минут. Аэродромный техник, махая флажком, остановил ведомого на ближней рулежке. Еще двое бросились к самолету с приставной лесенкой, и через минуту на бетон спрыгнул Бельский – веселый, довольный, в оранжевом летном комбинезоне. При виде Майи на лице его нарисовалась неподдельная улыбка.
– Я рад, что ты приехала, – сказал Бельский.
– Я приехала, чтобы сказать вам, что это мерзко. Как вам было не стыдно врать насчет Дениса Черяги!
– О чем?
– Об убийстве! Он ничего не приказывал! Брат вообще уверен, что это вы все организовали!
– Девочка, убийца сидел под следствием за торговлю героином, а вместо этого стал начальником РУБОП и был этим обязан твоему брату. Как я могу заставить главу Черловского РУБОП промахнуться по своему старому врагу? Меня зовут Степан Бельский, а не Господь Бог.
