…Элхадж огляделся. Со всех сторон на него угрюмо смотрели заснеженные ели. Хрустальный месяц исчез, спрятавшись за жиденьким облаком. Синх поправил альсунею, вдохнул поглубже. Сила ушла, единственный дар был использован… И суждено ли теперь дойти до Храма и уничтожить Отступника? Теперь, когда вместо синха могущественного остался самый обычный Элхадж, который больше похож на пустую яичную скорлупу, нежели на цельного синха, напитанного Силой?
– Ничего, я все равно дойду, – шепнул он, обращаясь к ночи, – я дойду, ты вернешься… Мой народ вновь будет могущественным.
И вдруг Элхадж заметил, как что-то шевельнулось в снегу. Недалеко. Можно даже сказать, совсем рядом.
Он пригляделся и опешил: буквально в двух-трех шагах в сугробе копошился ийлур. Похоже, тот самый, на которого охотились отбывшие к Фэнтару воины. И уцелевший только потому, что покрывало Шейниры поднялось ближе к преследователям, чем к Элхаджу.
«И этот тупица благодарит Фэнтара за сотворенное чудо», – мрачно подумал синх.
По-хорошему, этого ийлура следовало бы убить, также, как его соплеменники убили метхе Саона, и малыша, и многих, многих других. Синх ощутил жгучий прилив ярости, руки сжались в кулаки, но…
Но ийлурам была дарована грубая сила Битв, коей лишены синхи. И голыми руками не удавить этого крепыша, который, в свою очередь, наверняка с легкостью свернет шею ему, Элхаджу. Потому-то народ Шейниры, оставшись без покровительства, и был столь беззащитен перед воинственными ийлурами, которым и никакого покровительства не нужно, чтобы убивать своих врагов. В распоряжении синхов по-прежнему оставались яды, но этого оказалось так мало…
Элхадж подумал о том, что сейчас нужно просто уйти. Незаметно и не привлекая к себе внимания; но уже в следующий миг понял, что исчезнуть – не получится. Потому как ийлур пялился прямо на него. Растерянно, но растерянность эта могла в любое мгновение перерасти в желание убивать.
… И синх позволил себе сказать все, что накипело. А потом, вместе со словами, пришло острое понимание того, что, выходит, единственный Дар был растрачен, а больше ничего не осталось.
Синхам не дано плакать, и потому Элхадж тоскливо завыл, желая провалиться сквозь землю и оказаться в царстве Шейниры.
* * *
– Ты куда?
– Тебя это не касается, – Элхадж не стал даже оборачиваться. Просто брел по колено в снегу, зло раскидывая руками еловые ветки. Они, в свою очередь, мстительно осыпали синха снегом, его уже нападало предостаточно за шиворот, и по позвоночнику стекала холодная струйка талой воды.
