– Чего копаешься? Давай, быстрее! – кричит он.
Лан-Ар, хватаясь за скользкие перильца, делает первый осторожный шаг. На темных досках местами красуется сизая плесень, та самая, что тусклыми огоньками светится в темноте. Многие думают, что это болотные огоньки, души утопленников – но Лан-Ар прекрасно понимает, что все это сказки. Плесень светится, и нет никаких неупокоенных…
– Ну! Шевелись, не то опоздаем!
Второй шаг. Третий. В щели между темными досками глядит зеленая вода, вся в лишаях ряски. Перила слишком скользкие, за них не ухватишься, если что…
– Побери тебя Шейнира, Лан-Ар!
«В самом деле, чего я боюсь?»
Он, отпустив перила, бросается вперед, к ожидающему брату. А затем – хруст, громкий треск, и над головой смыкается холодная зеленоватая муть, сквозь которую виден размытый белый круг. Солнце.
– Лан-Ар!!! – доносится откуда-то издалека, и он уже не уверен, что это голос брата. Может быть, голос Фэнтара, явившегося спасти тонущего мальчишку?
Легкие разрываются от боли, перед глазами темнеет – и Лан-Ар, судорожно барахтаясь, выныривает на поверхность, чтобы схватить крошечный глоток воздуха – и вновь погрузиться в холодную, воняющую гнилью воду.
– Руки, держи его руки, – командует брат. Или не брат? Голос не похож… Но кто еще может быть рядом с лесным прудом?
Легкие, бронхи словно забиты раскаленными углями. Это невыносимо больно, но превыше боли – страх, все тот же мерзкий, животный страх перед распахнувшимся небытием.
«А вдруг от меня ничего не останется?..»
И уже не выдержав, Лан-Ар кричит, вопит от ужаса близкой смерти, и вопль устремляется к мутному кругу солнца, вместе с блестящими пузырьками воздуха.
– … Итого, премилостивая госпожа, с вас пятьдесят гиней.
– Пятьдесят? Побойся Покровителей, несчастный. Ты всех постояльцев так бесстыдно обкрадываешь?
Лан-Ар с трудом разлепил веки. Ему все казалось, что он плавает в холодной воде, и она струйками стекает по щекам, впитываясь в волосы.
– Извольте, госпожа, прочтите сами. Урон, который был нанесен моей уважаемой гостинице вашими… гхм… молитвенными изысканиями… Разбитая кровать только чего стоит, да еще высаженное окно…
– Дай-ка сюда.
Лан-Ар уставился в беленый потолок. Он лежал на чем-то мокром, и по лицу по-прежнему стекали крупные капли. Попробовал шевельнуться – не получилось. Только голову смог повернуть на звуки голосов.
Рыжеволосая ийлура, темная жрица, внимательно изучала предоставленный счет за постой. В изящном платье из темно-синего бархата с белоснежным воротничком под горло она очень походила на довольную жизнью горожанку… Если бы не силуэт в черных доспехах, маячащий за ее спиной.
