– Может, его сообщники живут в резиденции, – уточнила я. – Именно поэтому у них оказался ключ…
Детектив одарил меня кислым взглядом. Потом сообщил, что он и его помощники уже знают, что у Дага Винера были отношения с жертвой, и мне, как он изящно выразился, вообще не следует совать нос не в свое дело. Именно это пожелание по дороге домой и повторял на все лады кипевший от возмущения Купер.
Я пыталась рассказать ему о Магде и ее просьбе не компрометировать Линдси во время следствия, но в ответ услышала лишь то, что чересчур любвеобильные красивые девушки, какой, вероятно, и была Линдси, часто плохо кончают.
И это только доказало, что Магда была абсолютно права.
Купер, в свою очередь, был убежден: если туфелька пришлась по ноге, Линдси придется носить ее. На что я ответила:
– Разумеется. Если кто-то найдет ее ногу.
– Не знаю, – ответила я. – Кажется, он – козырной парень в нашем кампусе. Он живет в доме, которое занимает одно из братств.
– А… – со знанием дела протянул Реджи, – тусовщик.
– Они так это теперь называют?
– Это я так их называю, – сказал Реджи, оживляясь. – Но все равно, я о нем не слышал. Что у меня может быть с ним общего? Мы вращаемся в разных слоях общества.
– Возможно, не в таких уж и разных, как тебе кажется, – возразила я, вспоминая марихуановую дымку над бильярдным столом в «Тау-Фи-Эпсилон». – Может, поспрашиваешь о нем у людей?
– Для тебя, Хизер? – Реджи сдержанно поклонился. – Считаешь, что этот парень как-то связан с девушкой, которая потеряла голову?
– Возможно, – сказала я осторожно, памятуя о том, как детектив Канаван предупреждал меня о мстительности отца Дага.
– Попробую, – сказал Реджи. – Куда это ты собралась? Опять на работу? Они тебя на этой неделе совсем заездили.
– Пожалуйста! – Я закатила глаза. – Мне даже не хочется об этом говорить.
– Ну ладно, – проговорил Реджи, – если тебе понадобится маленький допинг…
– Реджи!
– Неважно, – сказал он и скрылся.
Вы решите, что, когда я вернулась, Фишер-холл буквально кипел от возбуждения по поводу обеда с президентом и баскетбольной игры? Нет. Совсем наоборот. Большинство служащих слонялось по вестибюлю, не скрывая дурного настроения. Работники столовой (дневная смена) протестовали особенно громко, требуя, чтобы им оплатили сверхурочные. Джеральд, их начальник, утверждал, что они будут ужинать бесплатно, и нечего так орать. Понятно, его подчиненные считали, что есть вчерашнюю пищу там, где вчера было совершено страшное убийство, не такое уж большое удовольствие, как им старались внушить.
