Донован тихо сказал:
— Откуда он взял стихи? Слушай, Грег, он… он пьян. Или что-то в этом роде.
— Если бы ты мне этого не сообщил, я бы, наверное, никогда не догадался, — последовал ехидный ответ. — Давай вернемся в тень. Я уже поджариваюсь.
Наступившее молчание нарушил Пауэлл.
— Прежде всего Спиди не пьян — не так, как человек. Он робот, а роботы не пьют. Но с ним что-то неладно, и это то же самое, что для человека опьянение.
— Мне кажется, он пьян, — решительно заявил Донован. — Во всяком случае, он думает, что мы с ним играем. А нам не до игрушек. Это дело жизни или смерти — и смерти довольно-таки неприятной.
— Ладно, не спеши. Робот — всего только робот. Как только мы узнаем, что с ним, мы его починим.
— Как только… — желчно сказал Донован.
Пауэлл не обратил на это внимания.
— Спиди прекрасно приспособлен к нормальным условиям Меркурия. Но эта местность, — он обвел рукой горизонт, — явно ненормальна. Вот в чем дело. Откуда, например, взялись эти кристаллы? Они могли образоваться из медленно остывающей жидкости. Но какая жидкость настолько горяча, чтобы остывать под солнцем Меркурия?
— Вулканические явления, — предположил Донован.
Тело Пауэлла напряглось.
— Устами младенца… — произнес он сдавленным голосом и замолчал минут на пять. Потом сказал:
— Слушай, Майк. Что ты сказал Спиди, когда посылал его за селеном?
Донован удивился.
— Ну, я не знаю. Я просто сказал, чтобы он принес селен.
— Это ясно. Но как? Попробуй точно припомнить слова.
— Я сказал… Постой… Я сказал: «Спиди, нам нужен селен. Ты найдешь его там-то и там-то. Пойди и принеси его». Вот и все. Что же еще я должен был сказать?
— Ты не говорил, что это очень важно, срочно?
— Зачем? Дело-то простое.
Пауэлл вздохнул.
— Да, теперь уже ничего не поделаешь. Но мы попали в переделку.
Он слез со своего робота и сел, прислонившись спиной к скале. Донован подсел к нему и взял его за руку. За гранью тени слепящее солнце, казалось, поджидало их, как кошка — мышь. А рядом стояли два гигантских робота, невидимые в темноте. Только светившиеся тусклым красным светом фотоэлектрические глаза смотрели на них — не мигающие, неизменные, равнодушные.
Равнодушные! Такие же, как и весь этот гибельный Меркурий — маленький, но коварный.
Донован услышал напряженный голос Пауэлла:
— Теперь слушай. Начнем с трех основных законов роботехники, трех правил, которые прочно закреплены в позитронном мозгу. — В темноте он начал загибать пальцы. — Первое. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
