— О'кей, к чему такая горячность? Через минуту я буду готов, — он с удовольствием рассматривал меня. — Ты так чудесно выглядишь, похожа на Катрин Денев.
— Это комплимент? — спросила я.
— Да, для француженки это комплимент, — с улыбкой ответил он.
Мысленно я потирала руки. Мне удалось именно то, ради чего я так старалась.
— Хочу целовать тебя, — сказано было по-русски, и всерьез. — Позволь мне. Плиииз…
— А мой макияж? — я попыталась увернуться от его губ. — Я не буду напоминать тебе Катрин с размазанной по лицу помадой.
— Я знаю места не тронутые косметикой… — знакомые искорки засветились на дне глаз.
— Так мы никогда не выйдем из гостиницы. И потом, я так увлекаюсь… — я остановила его руки на полпути к моему «болеро».
— Хочу, — продолжал клянчить Анри.
Пришлось уступить ему кусочек декольте.
— Но только кусочек. Иначе я за себя не отвечаю, — пригрозила я.
В плавучем ресторане «Парус», известном как приют братьев Жемчужных и множества других исполнителей жанра «шансон», было тропически жарко. Не смотря на то, что рядом катила волны Нева, в зале было душно из-за отсутствия кондиционеров.
Старая посудина «Парус» проветривалась исключительно благодаря открытым окнам и дверям. Было многолюдно и накурено.
Наш столик находился недалеко от эстрады, на которой мучился тюремной тоской немолодой поджарый гитарист. Рассчитывать на изысканную кухню не приходилось, да и мы были здесь не за тем. Анри попросил меня сводить его в какой-нибудь русский ресторан, где бы он мог почувствовать дух русского народа. Ничего более подходящего я не смогла выбрать. Другие рестораны имели направленность на зарубежную кухню, на привлечение иностранного гостя.
Анри с интересом попробовал вяленое кавказское мясо, жесткий, как подметка советского ботинка — эскалоп, маринованные огурчики, пирожки с мясом и другие разносолы. Персонал ресторана не отличался расторопностью и между блюдами образовывался антракт, заполняемый музыкой разных исполнителей с калейдоскопической скоростью менявших друг друга.
Я жалела, что из соображений соблюдения чистоты стиля надела «болеро». Под моими распущенными волосами, под тонкой материей, спина моя была влажной. Противные скряги, неужели не хватает денег установить кондиционеры! Каждый вечер в ресторане аншлаг!
На эстраду выбрался оркестрик и заиграл танцевальные мелодии. Публика отдалась танцу. Кто демонстрировал изысканные па, кто просто выкидывал коленца. Вихрь подвыпившей, разудалой публики подхватил нас, захотелось с ухарством выпить водки и садануть, до брызг, хрусталем о затоптанный ковер. Русская душа.
