его.
Он старался отвести взгляд, но не мог. И, когда улыбка сошла с лица графини, он понял, что ничего ему не показалось. Она также чувствовала это неимоверное притяжение.
Положение переломил всплывший в памяти образ его дочери. Хелен, тогда четырехлетняя девочка, сидела у него на коленях в тот самый момент, когда её мать погибала. Хелен-мать спасла Хелен-дочь. Ответственность отца никуда не делась.
Леди Кэтрин откашлялась. Антон понимал, что она пытается дать ему время прийти в себя, и был за это глубоко благодарен. Хотя, конечно же, эта самая сверхъестественная интуитивность только усилила ее привлекательность.
— Вы говорили, капитан… — голос ее несколько охрип.
Антон наконец-то сумел оторвать от нее глаза и запустил пятерню в свои густые и жесткие черные волосы.
— Дело в том, мэм…
— Антон, называй меня Кэти, хорошо?
Он убрал руку.
— Кэти, поверь мне в этом. По всему хевенитскому обществу проходят разделительные линии. И Госбезопасность здесь не исключение. Оскар Сен-Жюст знает это не хуже — черт, лучше — кого-либо во вселенной. Может быть за исключением самого Роба Пьера.
Антон подался вперед, держа руки перед собой.
— Поэтому он предусмотрительно отделяет агнцев от козлищ. Точнее — поскольку секрет телепатии пока никем не раскрыт — позволяет агнцам и козлищам разделиться самостоятельно. Громилы вызываются служить в концентрационных лагерях, а юные идеалисты с горячими головами рвутся на передовую. Что для шпионов означает что-то вроде Чикаго.
Он кивнул в сторону окна.
— И в большинстве своем в местной Госбезопасности именно такие кадры. Во всяком случае среди младших чинов. Они круты, да… даже безжалостны. Но я знаю , что не они похитили мою дочь.
Кэти в свою очередь подалась вперед. Но если движения Антона были скупыми и сдержанными, ее были порывистыми и выразительными.
— Антон, я не могу искренне сказать, что согласна с твоей оценкой. У меня, конечно, нет твоего опыта работы в разведке, но мне приходилось иметь дело с изрядным количеством молодых… э-э, “горячих голов”. Некоторые из них, как ни прискорбно это признать, не побрезговали бы любым ударом по врагу.
Антон покачал головой.
— Не побрезговали бы. Но побрезговали бы использовать для этого неправильное оружие.
Он поднял зажатый в руке пакет.
— Это отчет экспертизы. Если хочешь, посмотри сама, но я могу выделить главное. Люди, вломившиеся в нашу квартиру и похитившие мою дочь, — судя по химическим следам женщина и мужчина, — оставили ясные генетические метки. Кристально ясные, на само то деле — эти идиоты были достаточно беспечны, чтобы даже не уничтожить следы кожного жира с записки.
