Наклонившись, он поднял бумажник, заглянул в него и поспешно спрятал в карман.
— Я вам чрезвычайно признателен! С моей стороны это непростительная рассеянность. Было бы очень жаль потерять это… Особенно мне дорога одна фотография…
Катя вспомнила снимок двух женщин и отчего-то расстроилась. Судя по тому, как этот бельгиец всполошился, та дама, что моложе и красивее, — наверняка его жена… Впрочем, ей-то что за дело? Она никогда больше не увидит этого бельгийца, и он никогда в жизни о ней не вспомнит… И вообще, ей сейчас нужно думать не о нем, а о собственной безопасности…
— Как я могу вас отблагодарить? — продолжал мужчина.
— За что? — Катя пожала плечами. — Вы ничем мне не обязаны… Впрочем… кое-что вы действительно могли бы для меня сделать.
— Что именно? — Бельгиец оживился, одновременно в его взгляде появилась какая-то настороженность.
— Для начала вы могли бы назвать свое имя. Как-то неудобно разговаривать с человеком, не зная, как к нему обратиться.
— О, извините меня! — Мужчина засмеялся. — Это непростительная оплошность с моей стороны! Позвольте представиться, меня зовут Седрик. Седрик де Рэ…
— Вот как! — Катя с новым интересом взглянула на собеседника. — А маршал Франции Жиль де Рэ, известный под прозвищем Синяя Борода, не приходится вам родственником?
— О, мадемуазель! — Седрик поднял руки. — Вы меня восхищаете! Такие познания… бедняга маршал действительно был моим прапрапрадедушкой…
— Тогда вашей жене стоит быть осторожнее! — Катя наклонила голову набок, следя за выражением лица собеседника. — Вдруг у вас проснутся преступные наклонности предка? Ведь он был женат семь раз и одну за другой убил всех своих жен!
Седрик громко расхохотался.
— Вы меня повеселили, — сказал он, отсмеявшись. — Но во-первых, я еще не женат, а во-вторых, все россказни о моем предке — это клевета. Он вовсе не убивал своих жен! Он был добрым католиком и женат был всего один раз, на моей прапра… сколько-то раз прабабушке. Его действительно казнили по обвинению в колдовстве, но подлинной причиной казни было фантастическое богатство маршала, которое не давало спокойно спать некоторым сильным людям королевства.
«Не женат! — выделила Катя главное в его словах. — Но кто же тогда женщина на фотографии? Этой фотографией он очень дорожит… Спросить его прямо никак нельзя, тем самым я признаюсь, что заглядывала в бумажник… да в конце концов, не все ли мне равно? Я люблю своего мужа, и сейчас у меня гораздо более серьезные проблемы, чем семейное положение этого симпатичного бельгийца…»
