— Мерзликины развлекаются, — сообщила Татьяна. — Еще минут сорок поорут, а потом мириться станут…
Она ударила в стену кулаком, так что с гвоздя сорвался прошлогодний настенный календарь с рекламой бессмертных духов «Шанель № 5», и крикнула:
— Зинка, зараза, заткнись! Не мешай приличным людям отдыхать!
— Это от чего тебе отдыхать требуется? — донеслось из-за стены. — Да ты в жизни дня не работала! Только шляешься по разным тусовкам с утра до вечера!
— Ты много работаешь! — отозвалась Татьяна. — Весь день через стенку телевизор орет! Все сериалы пересмотрела!
— Тебя мой культурный досуг не касается! Приличная она! Да ты шалава подзаборная! Пробы ставить негде!
— Та-ак! — угрожающе проговорила Татьяна. — А если я сейчас лично к тебе заявлюсь и физиономию твою начищу?
— Вызываю милицию! — завизжала соседка. — Нанесение телесных повреждений с особым цинизмом!
— Танька, и охота тебе нервы портить? Кончай этот цирк, давай ужинать!
Лада не успела закончить фразу, потому что в прихожей залился тревожным звоном дверной звонок.
— Валентина! — испуганно вскрикнула Лада, побледнев, и почему-то уставилась на Катю. — Куда бы ее спрятать?
Звонок трезвонил не переставая.
Лицо Лады медленно порозовело, она явно успокоилась.
— Нет, Павлуша! — проговорила она наконец.
— Точно, он! — согласилась Татьяна и направилась к дверям.
Катя удивленно смотрела на происходящее из дверей кухни.
Татьяна спокойно открыла входную дверь.
На пороге стоял давешний пьяненький мужик, который раньше сидел на ступеньках лестницы. Он с трудом удерживал равновесие, упершись левой рукой в кнопку звонка.
— Ну что ты трезвонишь, что трезвонишь? — беззлобно спросила Татьяна.
— Домой — ик! — хочу! — пробубнил Павлуша, неуверенно переступая с ноги на ногу.
— Вот и отправляйся к себе домой!
— А это где? — осведомился Павлуша с детским интересом. — Разве не здесь?
— Нет, не здесь! — Татьяна легонько толкнула его ладонью, Павлуша отлетел от двери и снова плюхнулся на ступеньки. Татьяна захлопнула дверь и вернулась на кухню. — Он когда напьется, Нинка, жена его, домой не пускает. Говорит, чтобы сперва протрезвел, прежде чем в семейный дом заявляться. Ну он тогда на лестнице кантуется. Бывает, там и ночует. Так-то он безобидный, только если новый человек в темноте идет, может с непривычки перепугаться.
— И часто он так… кантуется? — поинтересовалась Катя.
— Так, считай, каждый божий день, — ответила Татьяна. — Бывает, правда, Нинка его все же пускает домой. Это когда он после получки, при деньгах…
