— Если бы не твой перманент, — огрызнулся Вернон, — мы бы выехали из дома вовремя и были бы на месте уже три часа назад. Теперь же остается только надеяться, что мы попадем туда до темноты, а иначе мы вообще никогда не найдем это проклятое поместье.
— Давай, вали теперь все на меня! — разозлилась Роза. — Ты сам все время говоришь, что я должна хорошо выглядеть, а когда я начинаю заниматься своей внешностью, ты на меня сразу набрасываешься. Этому когда-нибудь придет конец?
— Я не собираюсь с тобой ругаться. — Вернон попытался настроиться на мирный лад. — Я только хочу сказать, что если бы ты сегодня утром занялась упаковыванием наших вещей, а не удрала в свой клуб «Наутилус», то у тебя осталось бы еще достаточно времени и на парикмахера.
— Так! Теперь ты прицепился к моим занятиям. Вернон, я собственным ушам не могу поверить! Ты, по-моему, должен быть просто счастлив, что твоя жена умудряется еще и спортом заниматься. Кстати, тренер из «Наутилуса» считает, что мне всего двадцать семь лет.
— А зачем ему знать твой возраст? Он что, собирается залезть к тебе под юбку?
— Между прочим, мой тренер — женщина.
— Ну и что тут странного? Она тоже вполне может захотеть залезть тебе в трусы. Если хочешь знать, то большинство этих дамочек, которые только и делают, что качают мышцы, — просто-напросто лесбиянки. Да они даже и на женщин-то не похожи — сплошные мускулы. Я представляю себе, каково с ними в постели! Все равно, что с парнем переспать, наверное.
Роза почувствовала себя оскорбленной и поэтому обиженно произнесла:
— Ты что же, хочешь сказать, что я выгляжу старше?
Вернон вовсе не хотел наступать жене на любимую мозоль. Это было их общее больное место, потому что супруги изо всех сил старались выглядеть как можно моложе и вести себя соответственно.
— Ну, конечно, тебе не дашь твоих лет, — совершенно искренне начал он. — Я ничего такого не имел в виду. Но двадцать семь — это уже слишком. Если бы я не знал тебя, то дал бы тебе где-нибудь тридцать два — тридцать три.
— Правда?
— Да. Ты на больше не тянешь.
— Кристине Бринкли уже двадцать девять, — подсчитала Роза. — Пожалуй, тридцать два не так уж и плохо. — Казалось, Роза навсегда теперь запомнила эту цифру, будто это и был ее настоящий возраст.
— Ну, а на сколько я выгляжу, как ты считаешь? — спросил Вернон, выпрямившись и широко улыбнувшись, словно от этого его молодость сразу же бросится в глаза. Но как раз в этот момент под колеса попал большой камень. Вернон стиснул зубы, скривился и выругался:
