— Не знаю, как бы вы выразили это по-русски или по-английски, но уверяю вас, что по-французски вышло превосходно.
— Благодарю вас. Я так и думала. После этого он стал рассказывать мне из зоологии; и я постаралась убедить его, что было бы чудовищно пожертвовать карьерой ученого ради любви.
— Иначе говоря, вы посоветовали ему пожертвовать любовью. И предложили себя взамен этой любви?
Лилиан промолчала.
— На сей раз, думаю, это он, — продолжал Робер, вставая. — Скажите всего одно слово, пока он еще не вошел. Несколько часов тому назад умер мой отец.
— А! — только и сказала она.
— Как бы вы отнеслись к тому, чтобы стать графиней де Пассаван?
Лилиан вдруг откинулась и звонко расхохоталась.
— Но, дорогой мой… если я хорошо помню, у меня уже есть муж, которого я забыла где-то в Англии. Как! Неужели я не говорила вам об этом?
— Должно быть, нет.
— Вы и сами могли бы догадаться: леди не бывает без лорда…
Граф де Пассаван, никогда не веривший в подлинность титула своей приятельницы, улыбнулся. Лилиан продолжала:
— Еще одно слово. Вам пришло в голову сделать мне это предложение, чтобы создать приличный фасад вашей жизни? Нет, дорогой, нет. Останемся такими, какие мы есть. Друзьями, идет? — и она протянула де Пассавану руку, которую тот поцеловал.
— Черт побери, я так и знал, — вскричал Винцент, входя. — Он надел фрак, предатель!
— Видите ли, я обещал ему остаться в пиджаке, чтобы ему не было стыдно за свой костюм, — сказал Робер. — Очень прошу вас извинить меня, дорогой друг, но я вдруг вспомнил, что у меня траур.
Голова Винцента была высоко поднята; все в нем дышало торжеством, радостью. При его появлении Лилиан вскочила. Она пристально посмотрела ему в лицо, потом запрыгала, заплясала, закричала, весело накинулась на Робера и стала колотить его кулаками в спину (Лилиан немного раздражает меня, когда разыгрывает девочку).
— Он проиграл пари! Он проиграл пари!
— Какое пари? — спросил Винцент.
— Он держал пари, что вы опять проиграетесь. Говорите скорее, сколько выиграли?
— Я проявил необыкновенные смелость и силу воли: остановился на пятидесяти тысячах и прекратил игру.
Лилиан вскрикнула от восторга.
— Браво! Браво! Браво! — кричала она. Потом бросилась на шею Винценту, который всем своим телом почувствовал ее горячее гибкое тело, странно пахнущее сандалом, и стала целовать его в лоб, в щеки, в губы. Винцент, шатаясь, освободился. Он вытащил из кармана пачку банкнот.
— Вот, получайте ваши деньги, — сказал он, вручая Роберу пять бумажек.
