а перед людьми, которые лучше тебя знают свою выгоду и поэтому, как казалось, имеют полную возможность наживаться за твой счет; страх перед людьми, которые лучше тебя умеют добиваться успеха — конечно же, за счет «тебя» и «твоих»!
Все это порождало реальное и острое ощущение эксплуатации армянами («армяне все забрали в свои руки!», «армяне нас обирают!», «армяне никому ходу не дают»), которое невозможно было развеять никакими ссылками на то, что армянских крестьян эксплуатируют татарские агалары, что у татарских хозяев рабочим живется ничуть не лучше, чем у армянских, и т. д.
Эти чувства особенно обострились на рубеже веков, когда была проведена Закавказская железная дорога. Баку превратился в крупный торговый и промышленный центр, и рыночные, товарно-денежные отношения властно и разрушительно вторглись в патриархальный мир Кавказа. Этот момент был звездным часом армянской буржуазии. А татарские крестьяне и кочевники, разоряясь и страдая в мире новых, непривычных отношений, глядели на преуспеяние армян и отчетливо уясняли, кто является причиной их несчастий.
«Сто лет назад дышать едва лишь смели перед нами, а теперь… О, праведный Аллах! Ходят бодро, гордо и как обогнали нас!» — так передает русский наблюдатель чувства, которые обуревали татар. Он же приводит высказывание, слышанное им задолго до резни: «Ха! Если бы только русские да отвернулись, сделали вид, что ничего не видят! Мы показали бы этим проклятым армянам!»
(Г. Е. Старцев, «Кровавые дни на Кавказе». СП6, 1907. В дальнейшем — Старцев).
Арменофобию поддерживали и агенты турецкого правительства, активно действовавшие в Закавказье под видом дервишей. Они говорили, что армяне — враги ислама и султана, что они хотят истребить правоверных и что их следует поэтому уничтожить. Эти рассуждения падали на благодатную почву. «В конце девяностых годов в Елисаветполе был обнаружен мусульманский заговор и найдены панисламистские прокламации Абдул-Гамида» (А.В.Амфитеатров. «Армянский вопрос». СПб., 1906, стр 53. В дальнейшем — Амфитеатров). Тогда же известный бакинский миллионер Тагиев говорил, что мусульмане Закавказья «свои надежды на будущее связали с Турцией и престолом султана», и от имени бакинских мусульман выговаривал армянам за их антигосударственную деятельность в Турции (См.: Э.Оганесян, «Век борьбы», Москва-Мюнхен, 1991, т. 1, стр. 148).[4]
Эти настроения неожиданно пересеклись с официальной российской политикой. С восшествием на престол Александра III (1881) началась политика великорусского шовинизма и усиленной русификации окраин. На Кавказе она натолкнулась прежде всего на армян как на нацию, наиболее сильную экономически и развитую политически.
