Ти не лякайся, що босії ніженьки
Вмочиш в холодну росу:
Я тебе, вірная, аж до хатиноньки
Сам на руках однесу.
Казалось, мир весь замер. И лишь песня, в которой слышалась печаль и какой-то надрыв, царила в этом мире.
Ти не лякайся, що змерзнеш, лебедонько,
Тепло — ні вітру, ні хмар…
Я пригорну тебе до свого серденька,
А воно палке, як жар.
Ніч яка місячна, ясная, зоряна,
Видно, хоч голки збирай,
Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай!
— Небо глибоке засіяне зорями… — уже тихо произнес Андрей. — Зори, звезды… мужики, вы только посмотрите, какие звезды… если бы вы знали, какие прекрасные могут быть звезды и как мне туда хочется…
— Командир, ты че?… Андрей, тебе плохо?
Но Кедров уже взял себя в руки.
— Алексей, давай машину.
— Давно бы так, — Доставалов облегченно вздохнул, обернулся и махнул рукой медленно едущему за тремя офицерами уазику.
Сильные руки подсадили Кедрова в машину, те же сильные руки помогли выйти из нее, аккуратно поддерживали при подъеме на второй этаж дома, открыли дверь его комнаты, уложили в кровать.
— О как развезло нашего майора. Даже на звезды человек захотел.
— Ничего, проспится, завтра будет как огурчик.
А вот с этим «огурчик» Андрей Кедров и провалился в сон.
Я пригорну тебе до свого серденька,
А воно палке, як жар.
… Он медленно всплывал из черных глубин сна навстречу свету. Перед глазами крутились какие-то фантастические образы, какие-то страшные твари, разевая огромные пасти, пытались напасть на него. Но он поднимался все выше и выше, и чудовища отставали, исчезая в черной бездне. И вот, наконец, теплый, приятный свет разлился вокруг. И в тот же миг, еще не вынырнув на поверхность яви, еще до конца не освободившись от цепких объятий сна, Андрей вспомнил — он жив! Его спас Лю. И в то же мгновение он окончательно проснулся.
Его по-прежнему окружал неяркий, струящийся со всех сторон свет. Землянин медленно обвел глазами помещение, если, конечно, можно было так назвать то место, где он находился. Со всех сторон — сверху, с боков его окружала белая стена. Не стены, а именно стена. Привычного разделения на потолок и стены не было. Но это был и не шар. Да и вообще, ту поверхность, что окружала Андрея, стеной в прямом смысле этого слова назвать было трудно. Было такое ощущение, что это поверхность не твердая. Казалось, попытайся он дотронуться до нее рукой и пройдет через эту белую стену, не встретив сопротивления.
"Я словно со всех сторон окружен облаками, — землянин, наконец, подобрал адекватное описание увиденному. — Как в Раю, — тут же логично последовала следующая аналогия. — А так оно и есть. Для простого смертного с захолустья Вселенной, мнемы — это небожители, без всякого почти.
