Юля и Наташа прекрасно управляли Ишкой и очень любили ездить на ней. Мне и Соне это удавалось хуже. Нас Ишка не больно-то слушалась, брыкалась и возила всегда «трюх-брюхом», так что все кишки в животе перебалтывались.
Как-то меня послали разыскивать пропавших индюшат.
— Ты неправильно садишься, — сказала Юля. — Надо садиться подальше от шеи. Вот сюда. — И она хлопнула Ишку по крупу.
Я уселась, как она показала, на самый Ишкин хвост и поехала. Палочка у меня была короткая и не доставала, — Ишка и отправилась куда глаза глядят да ещё, как нарочно, полным галопом.
Во время езды я передвинулась поближе к шее. Тут Ишка вдруг на полном ходу — стоп! — и подогнула голову. Я так с размаху и кувырнулась вперёд.
Ишка мигом повернула домой и поскакала посередине улицы. Голову она гордо закинула кверху и, как руль, поворачивала её то направо, то налево. И при этом победоносно трубила: «И-аа, и-аа, и-а-а-а!», точно в самом деле сделала очень похвальное дело.
А Соня и совсем не любила ездить на Ишке.
— Где у этого животного седловина? — говорила она с сомнением, разглядывая совершенно прямую Ишкину спину. — У лошади, по крайней мере, знаешь, что надо сидеть в седловине. А тут — сиди где-то на хвосте.
А Юля и Наташа не задавались такими научными вопросами. Целыми днями они скакали на Ишке то одна, то другая, а то усаживались обе сразу и в «третий класс» сажали ещё кого-нибудь из соседских ребят.
Ишка так привыкла к их обществу, что ходила за ними, как собака. Это было очень удобно — иметь всегда под рукой готовые средства передвижения.
Как-то мы подметали двор. Я отошла к Соне, а моя метла осталась около ворот, шагах в тридцати.
Наташа стояла рядом со мной. Она очень серьёзно села на Ишку, поехала и привезла мне метлу.
Мама очень над этим смеялась:
— Этак вы, детки, совсем разучитесь ходить на собственных ногах.
С Ишкой многое у нас изменилось.
Раньше, например, если нужно было кого-нибудь из нас послать в лавочку или на базар, никого поблизости не оказывалось. Приходилось долго кричать, звать, а потом мама начинала просить:
— Юленька, ведь ты меня любишь…
— Ну, это ещё неизвестно, — недовольно прерывала мать любящая дочка. — Только не на базар, пожалуйста. А в лавку сбегаю, если дашь на конфету.
Теперь же было совсем не то.
— Мама, тебе не нужно ли съездить на базар?.. Мама, давай я съезжу в лавку, — предлагали девочки по нескольку раз в день.
Если Юле давалось поручение съездить на базар за сахаром и нитками, Наташа провожала её до ворот и говорила:
