Кизия вспыхнула.
— Ой, н-нет, — задыхаясь, возразила она, все еще пытаясь поправить одеяло. В глубине души она понимала, что уже поздно разыгрывать из себя скромницу. Но это ее не остановило. — Я никогда так не делаю.
Шкаф изогнул бровь, окинув ее взглядом с головы до ног.
— Очень жаль, — заметил он. — Я всегда считал, что валяться в кровати весь день — большое удовольствие…
Кизия сглотнула.
— …если делать это с подходящим человеком.
Она сглотнула снова, надеясь, что не изменилась в лице. Ее щеки, казалось, просто огнем горят.
— М-может быть, — выдавила она через пару секунд. — С подходящим… человеком.
Шкаф по-кошачьи потянулся. Его шорты поползли вниз, открыв большую часть живота, твердого, как гладильная доска. Он поправил штаны без малейших признаков смущения, затем повел плечами, словно они у него затекли. Его мускулы перекатывались под кожей при каждом движении.
Он устроил настоящее представление. Кизия не знала, отвести взгляд или зааплодировать. Еще более заманчивым было желание попросить его раздеться совсем.
— Ты всегда такая милая по утрам, киска? — спросил он наконец, присаживаясь на край кровати.
Кизия проглотила комок в горле, пытаясь взять себя в руки. Она взрослая женщина, а не легкомысленная школьница. У нее в голове мозги, а не каша. Она способна справиться с этой ситуацией. Способна справиться со Шкафом Рэндаллом. Способна справиться с собой.
Кизия вскинула подбородок, вспомнив, что не следует так отчаянно цепляться за одеяло.
— Когда как.
Шкафа, видимо, удивил ее ответ. Затем он криво улыбнулся.
— Ага, — согласился он. — Наверное, так и есть.
Наступила тишина.
— Гм, — хмыкнула Кизия.
Шкаф помешал ей продолжить, наклонившись вперед и прикоснувшись губами к ее рту.
— Позволь, я принесу тебе завтрак, — пробормотал он. — А ты тем временем прикрой те части своего тела, которые мне видеть не положено.
Кизия сумела вернуть утраченное самообладание к возвращению друга, внезапно ставшего любовником. Она как раз размышляла о том, не надеть ли футболку Шкафа, когда в коридоре послышались его шаги. Кизия нырнула в постель, подсунула под спину пару подушек и натянула одеяло до самых подмышек.
— Войдите, — крикнула она.
Именно в эту секунду Шкаф распахнул дверь. Он вошел в комнату, неся в руках заставленный едой поднос. Кизия попыталась убедить себя, что у нее потекли слюнки от вкусных запахов… а вовсе не при виде Шкафа. Врожденная честность заставила ее признать, что виноваты оба фактора.
