Жившее в пуэбло индейское племя, на которое напали пришельцы с севера, обратились к нему за помощью. Колдовством он наслал на северян смерть, сделав обитателей пуэбло своими рабами. Умерших же северян он оставил в их собственных вигвамах, угрожая «спасенному» народу возродить их врагов в случае неповиновения. Под его жестоким гнетом люди вымирали, и теперь из всего народа осталось около сотни. Повелитель Тумана не был бессмертным, однако о смерти и не вспоминал, хотя появился в этих местах более тысячи лет назад.
Повелитель Тумана ушел, за ним уполз беспрекословно подчинявшийся ему змей. Много людей уничтожила эта отвратительная тварь.
Тем временем из своей камеры я услышал, как всех пауни, выведя из камер, куда-то гонят по коридору. Опять стало тихо, а потом я услышал душераздирающий, нечеловеческий вопль. Я не понимал, какое зверство надо было измыслить, чтобы заставить так кричать известных своей твердостью пауни. Ходила молва, что южане способны смеяться, в то время когда с них сдирают скальп. И тогда я понял, что страх перед неизвестным несравненно сильнее любого другого. Потому что, слушая эти звериные, исполненные боли звуки, я снова почувствовал давно не ведомое мне чувство. Страх запятнать честь своего народа, не выдержать пытки. Я пытался представить себе, что происходит снаружи, почему каждый несчастный издавал лишь один крик.
Ксототл тем временем вошел к Кончите. Глаза его источали похоть.
— Мне надоели наши женщины, а ты такая нежная и гибкая.
Грубо схватив девушку за плечи, он повалил ее на ложе. Кончита не оказала сопротивления, усыпив бдительность Ксототла. Изогнувшись, она выхватила из-за пояса насильника кинжал и воткнула ему в спину. Ксототл не издал ни звука: Кончита впилась в его рот губами, заглушая предсмертный хрип. Она пронзала его тело вновь и вновь, пока жизнь не оставила его.
Вскочив, она по-кошачьи бесшумно выскользнула за дверь, захватив еще один нож и лук со стрелами.
Спустя мгновение она уже склонялась надо мной. Ее черные глаза метали искры.
— Скорее! — прошептала Кончита. — Скоро умрет последний пауни! Докажи, что ты воин!
Как только был перерезан последний сыромятный ремень, я был на ногах с луком в руках и кинжалом на поясе.
Мы осторожно открыли дверь темницы и вышли в коридор, столкнувшись лицом к лицу с ошеломленным охранником. Я сломал ему шею прежде, чем он смог закричать или вытащить свой нож.
Мы поднялись по крутой лестнице и оказались в круглом зале без купола. Гигантский змей, свернувшись в кольца, шипя при нашем приближении, готовился броситься на нас. Я мгновенно прицелился и выпустил стрелу прямо в желтый глаз твари. Гадина скорчилась в страшной предсмертной судороге.
