К О'Доннеллу через все укрепление подбежал вазири и, опустившись возле него на колени, силясь найти рану на его теле, запричитал:
– Ай-яй! Он убит! Мой друг и брат! Где можно найти второго такого? Убит пулей горца! Ай! Ай! Ай!
– Прекрати причитать, – выдохнул О'Доннелл, садясь на земле. – Я даже не ранен.
Яр-Мухаммед вскрикнул теперь уже от удивления.
– Но где же пуля, брат мой? Он стрелял в упор!
– Она попала в пряжку моего пояса, – проворчал О'Доннелл, ощупывая тяжелую золотую пряжку, которая от удара пули погнулась и сплющилась. – Клянусь Аллахом, она спасла меня. Это было похоже на удар кузнечного молота. Где Афзал-хан?
– Он бежал в темноте.
О'Доннелл поднялся и посмотрел на схватку. Она была почти окончена. Уцелевшие па-танцы перелезали через стену, преследуемые туркменами. Побеждая, туркмены были так же беспощадны, как и любые другие жители Востока. Все укрепление теперь напоминало бойню.
Хижина все еще ярко горела, и О'Доннелл был уверен, что ее содержимое сгорело дотла. Огонь, который дал туркменам преимущество, теперь становился источником опасности: из долины наверняка уже спешили к укреплению бандиты, и в ярком свете пламени они могли бы легко справиться с туркменами. Он побежал вперед, на ходу выкрикивая приказания и первым подавая пример действий.
Туркмены похватали все сосуды, какие только попадали под руку, даже шапки пошли в ход. Все дружно принялись носить воду из колодца и заливать огонь. О'Доннелл бросился в дверь хижины и начал выбрасывать из нее все подряд, в основном это были обгоревшие остатки еды, и затаптывать языки пламени ногами.
Работая так, как только способны работать люди в минуты смертельной опасности, туркмены сбили и потушили пламя, и укрепление вновь окутала темнота. Однако слабое мерцание над восточными горами указывало на то, что близок восход луны.
Перезарядив ружья, туркмены расположились вдоль стены и принялись вглядываться в темноту точно так же, как недавно это делали патанцы. Схватка унесла жизни семерых людей, их тела положили возле колодца рядом с ранеными. Тела убитых патанцев без лишних церемоний выбросили за стену.
О'Доннелл справедливо считал, что когда началась схватка, бандиты в долине еще и не думали двигаться к укреплению. Не двигались они и позже, так как не были уверены в том, что означал огонь и выстрелы. Но теперь они должны были быть на пути к укреплению, и Афзал-хан, должно быть, пытался соединиться с ними.
Ветер донес до туркменов отдаленные выкрики и звуки беспорядочной истеричной пальбы. Это могло означать только одно: люди Афзал-хана едва не пристрелили в долине его самого, приняв его в темноте за неприятеля. Луна, пробившаяся сквозь тучи, осветила людей возле восточных скал.
