Каюту заполнило шуршание закончившейся кассеты. Гундерсон хранил гробовое молчание. В голове у него все крутилась и крутилась одна фраза: "идет война, идет война, ИДЕТ ВОЙНА!" Наконец он встал и медленно побрел к двери.
- Сожалею, мистер Гундерсон, - выразительно произнес Мудрила, - но мы никак не можем позволить вам покинуть эту каюту.
Гундерсон послушно сел и поднял с пола разбитую губную гармонику. Покрутил в руках. Потом поднес к губам. Стал дуть. Дул, но не издавал ни звука.
Все дул и дул - еще и еще.
III
Они думали, что он спит. Мудрила - тощий как скелет мужчина с седеющими на висках и зализанными назад волосами, говоривший с придыханием и без конца нервно теребивший мочку уха - обратился к Бластеру:
- Знаешь, Джон, такое впечатление, что он вообще не думает!
Грубые черты лица Бластера вдруг неуловимо изменились - и причудливая озабоченная мина искривила почти безгубый рот.
- А он так может?
Мудрила даже встал, резким движением огладив свои и без того зализанные волосы.
- Может ли он? Нет, не должен! Но так получается! Ничего не понимаю... просто чудеса какие-то! Либо я потерял свои способности, либо в нем что-то принципиально новое!
- А травматический барьер?
- Перед отлетом мне так и сказали. Что он, похоже, заблокирован. Но все думали, что это явление временное и что, покинув здание Бюро, он прочистится. Но он не прочистился. Не прочистился!
Бластер заметно встревожился:
- Так, может, дело в тебе?
- Просто так ранг Мастера не дают. Уверяю тебя, Джон, - нет такого травматического барьера, сквозь который я не смог бы хоть что-нибудь нащупать. Хоть обрывок какойнибудь белиберды. Но здесь - ничего! Совсем ничего!
- Может, дело в тебе? - все так же озабоченно повторил Бластер.
- Проклятье! Да не во мне дело! Пожалуйста! Я могу прочитать тебя. Ты натер правую ногу новыми ботинками и теперь хочешь завалиться на койку, ты... А-а, черт! Да я могу прочитать тебя, могу прочитать капитана на мостике, могу прочитать машинистов внизу - но я не могу прочитать его! Тут будто бьешься о какую-то стеклянную стенку у него в голове. Должно быть если не проникновение, то хотя бы отражение - но он, похоже, совсем непроницаем. Я, понятно, не хотел ничего говорить, пока он не заснул.
- Как думаешь, может, мне стоит малость его дернуть? Просто встряхнуть и предупредить, что нам о его игре известно?
Мудрила махнул рукой, отвергая саму мысль Бластера.
- Ты что? Боже упаси! - Он яростно жестикулировал. - Этому Гундерсону цены нет! Если наломаем с ним дров, нам головы поотрывают!
