— Где вы, милая дама?
— Не стремись избавить меня от страданий. Мне легче жить в отчаянии, чем в надежде, которой нет конца.
Опять слова, вышедшие из-под его пера! Может, она актриса, репетирующая роль в его новой пьесе? Довольно необычный подход. И какая проворная! Наверное, спряталась за низкой каменной стеной слева.
Квинлан откинулся на спинку кресла и еще глубже надвинул на лицо широкополую шляпу, преисполненный решимости не спугнуть таинственную незнакомку. Если она предпочитает, чтобы он дремал, что ж, пойдем ей навстречу.
— Выходите, сударыня. Не робейте. Мне понравилось, как вы разбудили меня. Возможно, я знаю вас?
— Ты знаешь. Знаешь. В сердце своем.
— Вот как, о, источник моих мечтаний? — Он открыл глаза и посмотрел сквозь дырочки в затейливом узоре полей шляпы, надеясь, что незнакомка выбралась из своего укрытия. — А мы, случайно, не были любовниками?
— Ты, обольститель, никогда не любил.
Квинлан нахмурился, разочарованный. Эти слова он не писал. Фраза слишком слаба, чтобы передать накал страстей, который обычно царит на сцене. Однако в этих словах он услышал осуждение — то, что часто приходится выслушивать любому красивому молодому человеку. В его жизни были женщины, будут и еще, но все они остаются в прошлом.
— Не говорите так, нежное создание, — ласково упрекнул он. — Я люблю так, как умеет любить мужчина: настойчиво, пылко и излишне восторженно. Однако и самому последнему глупцу иногда нужны мозги. Если я оставил вас, значит, на то были причины. Так давайте простим друг друга и все забудем.
— Краснобай! Ты ловко изображаешь чувства, скрывая под ними презрение. Но ты пожалеешь об этом.
Какой голос! Нежный, проникающий в душу. В нем пробудились странные эмоции. К собственному изумлению, он обнаружил, что близок к слезам.
— Если я заблуждался, то в тех случаях мною руководил разум, а не сердце.
Прохладные невидимые губы коснулись его губ.
— Ты развращаешь меня ради собственных целей, но тем самым предаешь себя.
Квинлан резко сдвинул шляпу на затылок, но увидел только пустую лужайку, залитую белым от жара солнцем.
Внезапно он ощутил легкое прикосновение к щеке, и у него по спине пробежали мурашки, а волосы на затылке встали дыбом. Это не шутки ветра.
Квинлан удивился и оробел. Должно быть, ему опять привиделся сон. Как еще объяснить потерю связи с действительностью?
Он закрыл глаза, чтобы успокоиться. А когда открыл на было темно везде… кроме того места, где стояла она.
