Она захлопнула веер и сердито посмотрела на него.
— Благодарю, но меня проводят.
«Вот я и получил отставку», — подумал Чарлз и сдержанно поклонился.
— Я должен ехать. Это было довольно утомительное утро. Понимая, что ведет себя грубо, он все же не взял протянутую руку. Она наконец смягчилась:
— Спасибо, что помог с этим сломанным деревом, Чарлз. Прости, если я была с тобой резка, но сейчас у меня столько забот.
Ее глаза сияли, и Чарлз снова подавил страстное желание заключить ее в объятия, с трудом оторвав взгляд от милого лица. Он хлопнул Ника по спине:
— Охлади для меня бутылку рейнвейна. — И, с улыбкой поклонившись Делиции, направился к конюшне, где оставил своего Грома.
Маргерит смотрела на удалявшуюся широкую Спину Чарлза и не могла объяснить себе, почему она рассердилась. Он всего лишь предложил ей помощь, так почему же она не смогла с благодарностью ее принять? Почему ее всегда раздражает присутствие Чарлза? Обычно она редко превращается в колючего ежика, скорее наоборот. Иногда она себя не понимала.
Маргерит собиралась на пикник, когда вернулся Монтегю Ренни. Она знала, что этому негодяю не терпится получить тысячу фунтов. Ренни вошел в кабинет с таким видом, как будто дом уже принадлежал ему.
Маргерит так сильно сжала в руке гусиное перо, что оно сломалось, и бросила его на стол.
— Стервятник прилетел за падалью.
— Очень злые слова, дорогая. — Ренни перегнулся через стол. — Я приехал только за тем, что по праву принадлежит мне. Назовем это платой за услуги, которые я оказал вашему чистоплюю мужу.
Маргерит впилась руками в подлокотники кресла.
— Где вы спрятали тело сержанта?
Он, сложив пополам свое тощее тело, сел напротив нее в старое вытертое кресло.
— Вам незачем знать такие неприятные подробности. Отдайте мне деньги, и я уйду из этого дома.
— И никогда не возвращайтесь! — прошипела она, едва сдерживая гнев. — Вы должны обещать мне это.
Слабая улыбка появилась на его тонких губах, и Маргерит поняла, что в душе он торжествует. В его руках была власть, и он упивался ею. Испуганная, она беспомощно смотрела на его длинное хитрое лицо. Его глаза злобно поблескивали, делая похожим на ядовитую змею, приготовившуюся к броску.
— Вы жестокая женщина, Маргерит. Почему вы отказываете от дома старому другу вашего мужа?
— Мне вы не друг. Обычно я не приглашаю врагов на чашку чаю или на обед за моим столом.
— На вашем месте я был бы осторожнее, дорогая. Я не считаю себя вашим врагом, но если вы сделаете из меня врага, я буду безжалостным противником.
