Она жила всего в пяти милях от него, но была недоступна, как звезда на небе. Он хотел бы избавиться от мыслей о ней — но как? Она навечно оставила след в его сердце, как выжженное клеймо на шкуре животного. Безответная любовь мучила его как болезнь, и он ненавидел свою слабость, свою беспомощность, невозможность забыть ее.
Он подавил охватившие его чувства.
— Не беспокойтесь о продолжении рода, Эмми. У Мортимеров еще будут наследники.
Она нахмурилась.
— Я думаю не о продолжении рода, — рассердилась она. — Если говорить честно, я думаю о тебе. Я страдаю, глядя на тебя. С тобой происходит что-то очень серьезное.
— Не надо… — Чарлз расслабил руки, вцепившиеся в подлокотники кресла. И обрадовался, когда в дверь постучал Боттомли, дворецкий:
— К вам мистер Николас Терстон с визитом, лорд Мортимер.
Со вздохом облегчения Чарлз встал с кресла.
— Спасибо, Боттомли. Он приехал посмотреть телят. — Чарлз поклонился тетушке и прошептал ей на ухо: — Спрячьте эту книгу, Эмми. Мне не нравится, когда вы плачете.
Она хлопнула его по руке.
— Чепуха! Я выучу все стихи наизусть. Хотела бы я знать, кто такой этот Б.К. Роуз, и выразить ему свое восхищение.
— Не надо… — Увидев в ее глазах удивление, он повернулся и быстро вышел.
Выходя, он услышал, как она декламировала:
Любовь явилась мне,
Как лучезарная комета,
Божественно прекрасна и свободна,
И за собой влекла
Сверкающее облако восторгов и страданий.
Чарлз старался не слышать ее голоса и, спускаясь вниз, придал своему лицу равнодушное выражение. Черт побери! Почему единственное чувство, которое ему доступно, — это страдание?
В костюме для верховой езды, лишенном всяких украшений, кроме ряда медных пуговиц, в бриджах из оленьей кожи и высоких сапогах, Ник выглядел великолепно. Накрахмаленный шейный платок был завязан элегантным узлом, а длинные черные волосы стягивала лента.
— А, вот и ты, Морти. Поедем покатаемся, или ты уже выезжал сегодня?
— Нет, — покачал головой Чарлз. — Меня удержала тетушка и заставила слушать стихи.
У дверей он взял у лакея треуголку, перчатки и хлыст и вместе с другом вышел из дома.
— Стихи, говоришь?
— Да, видимо, Б.К. Роуз весьма популярен. Эмми читала «Любовное путешествие». Бессовестная плутовка, — с нежностью добавил он.
— У меня дома только о нем и говорят, — усмехнулся Ник. Он смущенно улыбнулся Чарлзу и, взяв у конюха поводья, вскочил в седло. Его лошадь нетерпеливо била копытом. — Я не против этой романтической чепухи. Только поэт может выразить словами то, что у человека на сердце.
