– Ничего особенного… ключ какой-то, – сказал Плинио, опуская ключ обратно в карман манекена.
Комментариев Фараона и дона Лотарио Плинио, по правде говоря, не слышал, потому что снова погрузился в размышления. Он почти механически осмотрел, что было в карманах, за воротом и в кулаках у остальных привидений, и ничто не привлекло его внимания – даже то, что в качестве противоядия против республиканского духа рыжие сестры положили ладанки в карманы жениху Марии, которого поглотила победа националистов.
Плинио попросил друзей не выходить из комнаты духов до его возвращения – а ему надо позвонить по срочному делу, – при этом он потихоньку подмигнул дону Лотарио.
Он позвонил комиссару, попросил его завтра утром прислать кого-нибудь снять отпечатки пальцев и прочитал ему анонимку, подписанную «Гато Монтес».
– По-моему, просто розыгрыш.
– Вот и я тоже так подумал.
– Но на всякий случай сохрани: сравним почерк с нашими завсегдатаями. Известное дело – стоит случиться несчастью, как сразу начинаются анонимки и телефонные звонки. Ничего не говорите журналистам, пока не распутаете дело.
– Да меня никто и не спрашивал. Сообщения, которые появились в газетах, должно быть, идут от вас.
– Да, я знаю. Будем держать все в строжайшей тайне. Так, Мануэль, есть все же надежда?
– Ну, смотря что называть надеждой… Знаете, я не обольщаюсь, но, во всяком случае, есть над чем поработать.
– Это только полицейские-новаторы спешат с решениями. А мы, настоящие, которые на своем веку много повидали, мы не спешим. Ладно, Мануэль, завтра в десять придет человек снять отпечатки.
Плинио повесил трубку и впервые за вечер почувствовал, что заботы оставили его и он доволен. К тому же ему приятно было, что такой важный комиссар говорил с ним столь доверительным тоном.
По дороге в комнату духов он закурил.
– Итак, пойдемте, друзья.
– Я тут говорю дону Лотарио: не ровен час еще душок выскочит..
– Не понимаю.
– Чего тут не понимать? Этот капитан-республиканец в одну прекрасную ночь вообразит себя Приапом, подомнет какую-нибудь Норберту из этих, и, глядишь, через девять дней – духи-то, они ведь шустрые – откуда ни возьмись еще одна картонная маска в лохмотьях.
– Ты невозможный, Антонио. Все об одном.
– А что, по-моему, очень остроумно. Пусть тебе дон Лотарио расскажет, что сегодня утром было.
– Ты мне сам расскажешь. Так где мы ужинаем?
– В баре «Аргентина», мы договорились с этой шайкой – студентами и их девицами, – я им исполню романс про биде.
