Наловчиться выстукивать левой рукой, после того как всю жизнь выстукивал правой, было нелегкой задачей для человека его возраста. Мистеру Мидлтону минуло к тому времени уже пятьдесят девять лет. Он отказался от покера по пятницам, и от кино по субботам, и от партии на бильярде у Бойла по средам, и все вечера проводил за аппаратом, учась работать левой рукой. Через полгода он овладел этим искусством. Он мог работать любой рукой одинаково быстро. И вдруг его правая рука забастовала. Если бы мистеру Мидлтону сказали, что это произошло от самовнушения, он бы ответил, что это пустые бредни. Просто-напросто его предчувствие сбылось. Он не был удручен. Он предугадал надвигавшуюся беду и сумел вовремя к ней подготовиться, и ему было даже отчасти приятно, что эта долгая, утомительная подготовка не пропала даром.
Никому из его товарищей-телеграфистов тоже не приходило в голову, что рука мистера Мидлтона, быть может, никогда бы не вышла из строя, если бы он не внушил себе, что так будет. Все в один голос говорили, что старик хитер, как бес, уж его-то врасплох не застанешь; а кое-кто даже последовал его примеру и начал учиться передавать левой рукой. Им тоже впоследствии не пришлось раскаяться в своей дальновидности: и у них правая рука вскоре вышла из строя.
Мистер Мидлтон считал, что его левая рука не сможет служить ему так же долго, как правая. Правая рука продержалась сорок два года. Левая рука была слабее правой, но ее, конечно, хватит лет на двадцать, а больше ему, пожалуй, и не нужно. Однако не прошло и года, как его левая рука забастовала так же, как и правая.
Мистер Мидлтон вытягивал руки и глядел на них. Это были старые руки. Они немало поработали в свое время, но все еще были розовые и пухлые, не такие узловатые клешни, как у других стариков. «Даже в голову не придет, что между правой и левой рукой может быть такая разница», — думал мистер Мидлтон.
Среди счетоводов, работавших в конторе, были две негритянки. Одну из них звали Делила Лаури. Имя это ее родители выбрали за благозвучность, и оно было такое же нежное, как она сама. Делила Лаури окончила колледж и получила диплом педагога, однако преподавательской работы для нее не нашлось. Она занималась по утрам, надеясь получить университетский диплом. Ей казалось, что если у нее будет еще один диплом, более внушительный, то, может быть, министерство просвещения не отвергнет ее, когда ему понадобятся учителя. Вторую негритянку-счетовода звали Коринна Андерсон. Это была невысокая коренастая женщина с пышными формами; до того, как попасть к Лео, она работала в ресторане — сначала официанткой, а потом кассиршей.
