Он намекает на своих борцов, подумал Лео, на боксеров, на шулеров, на всю эту шпану, которую думает натравить на меня.
— Хочешь заработать? — Получишь! Я тоже знаю, где ходы найти! — закричал он.
Кэнди понял, что Лео имеет в виду Тэккера.
— Что вы, мистер Минч, ничего я не хочу, просто я думал, что раз это мое предложение и я потратил время, собирал людей…
— Мне вашего не надо. — Лео понял, что победил. Потребность выказать свою твердость была удовлетворена. — Если вы хотите пристроить кого-нибудь из своих сборщиками, пожалуйста. А вы сами можете быть контролером.
— Я — контролером?
Лео засмеялся.
— Вы хоть передо мной-то не представляйтесь, будто не нуждаетесь в деньгах. — И он указал на незажженную сигару в руке Самсона. — Вот доказательство.
Самсон ответил, медленно подбирая слова:
— Я и не скрываю, что деньги пришлись бы мне кстати. Но откровенно говоря, мне не очень-то охота якшаться с людьми, с которыми вы связаны.
Пока Лео молча и неподвижно сидел в спальне, перед ним всплыло лицо Сильвии и тенью побежало вслед за ее словами. «Что я мог ей сказать? — думал он. — Ведь это первый день». Он давно собирался рассказать ей и все откладывал и откладывал, и вот теперь… ну что же, теперь ему уже есть что сказать ей, первый день уже позади. Но у него была еще другая причина молчать. Стыд? Нет. Чего, собственно, ему стыдиться? И, во всяком случае, главное не в этом. Может быть, он боялся, что она не даст ему ввязаться в это дело? Может быть; но все это не то — было еще что-то. Лео знал, что Сильвия стала бы отговаривать его и не смогла бы отговорить, потому что жизнь уже не оставила в нем ничего, что могло бы удержать его от этого дела, — а вот в этом-то он ни за что не хотел себе признаться. Он чувствовал это, пусть так, но чувствовать — это одно, а знать — другое.
Лео вздохнул, поднялся и босиком вышел в коридор и через столовую прошел на кухню. Сильвия стояла, наклонившись над плитой. Она в сердцах вытащила туфли из-под плиты, и они валялись посреди кухни. Лео поднял их и, присев к кухонному столу, начал всовывать в них ноги.
— Почему ты всегда надо мной смеешься? — внезапно вскрикнула Сильвия.
— Я? Смеюсь над тобой?
— Ну да! Ты мне ничего не даешь сделать для тебя. — Она сердито бросила шумовку в таз. — Ты мне ни слова не говоришь о своих делах, словно я тебе чужая. Что с тобой случилось, Лео? Почему ты стал таким?
— Я не знаю, каким это я стал.
— Нет, ты знаешь, знаешь. Это вот теперь, недавно, — с тех пор как ты что-то затеял… бог весть что, и не хочешь мне сказать.
