— Видишь? — крикнул он, указывая на брата. — Видишь? Что я тебе говорил о Джо! — Он спохватился, что выдает Сильвию с головой, и опять повернулся к брату. — Я тронут, поверь, — сказал он. Он подошел к Джо, схватил его руку и начал ее трясти. Лицо у него сморщилось, он обеими руками стискивал руку Джо и с силой дергал ее вверх и вниз.
— Да это же, в сущности, твои деньги, — сказал Джо.
— Поверь мне, поверь, — твердил Лео. — Ты не знаешь, как это хорошо — не деньги, деньги что, — а вот получить помощь, когда ты о ней и не заикался.
Успокоившись немного, Лео спросил, как идут дела в сигарной лавке — выдержит ли она выплату такой крупной суммы наличными? Джо ответил, что он продал лавку, потому что она связывала его по рукам и ногам. — Я тут взялся за одно дельце, которое меня давно занимает, — пояснил он. — Пробую, что из этого выйдет. — Когда Лео, сразу заподозрив неладное, начал расспрашивать, Джо сказал: — Я тебе все расскажу, если согласишься войти в дело.
Сильвия резко наклонилась вперед. Она всегда боялась, как бы Лео не ввязался в какое-нибудь грязное дело со своим непутевым братцем.
— Желаю вам счастья и удачи, что бы вы там ни затеяли, — поспешно сказала она, обращаясь к Джо. Потом, помолчав, откинулась назад и, опустив глаза, прибавила, разглаживая юбку на коленях: — А как разбогатеете, не забудьте, что за вами остался еще должок — восемьсот долларов.
— Не суйся не в свое дело! — закричал Лео.
Никогда еще не говорил он с ней так грубо, и Сильвия невольно поднесла руки к лицу.
— Но ведь он же… — пробормотала она, — Джо… должен нам…
— Ты слышала, что я сказал? — Лео так отчеканивал слова, что они сыпались на нее, как удары. — Какое тебе дело? Не суй свой нос.
Он повернулся к Джо.
— Брось ты это! — крикнул он так же сердито и угрожающе, как говорил с Сильвией. — Джо, говорю тебе, брось!
— Что бросить? — Джо старался подавить свой гнев. — Что такое я сделал? — обратился он к Сильвии.
— У тебя жена, ребенок, — просил Лео. — Ты не должен заниматься такими делами.
Гнев Джо остыл, когда он услышал просительный тон брата, и ему стало не по себе. — Тебе лучше знать, о чем ты толкуешь, — сказал он, смеясь и пожимая плечами, и снова повернулся к Сильвии.
— Вот вы — свидетельница, — воскликнул он. — Что такое я вдруг сделал?
Сильвия молча отвела от него глаза, взглянула на Лео и тоже отвела глаза.
«Я стану перед ним на колени, — думал Лео. — Я прикажу ему. Я буду плакать. Я шею ему сверну! Ну и что? Послушает он меня? Нет. Все равно все сделает по-своему».
