Свидетельских показаний было четыре. В первом говорилось, что свидетель видел, как Тэккер подвергся нападению забастовщика, вооруженного свинцовой трубкой, видел, как Тэккер разоружил рабочего и его же оружием отразил дальнейшее нападение. Внизу стояла подпись Невила Смита. Остальные показания мало чем отличались от первого. Тэккер, внимательно и молча, одно за другим, прочел все четыре.
— Ведь так было дело? — сказал Макгрэди.
Тэккер поднял глаза. В них стояли слезы.
— Я этого не забуду, — сказал он, — ввек не забуду того, что вы для меня сделали.
— Для вас? — фыркнул Макгрэди. — Я это сделал для вас? Слушайте, вы! Будь моя воля, вы бы уже болтались на виселице. Куда это годится — терять голову при исполнении служебных обязанностей.
Тэккер в смущении потупился. Взгляд его упал на показания свидетелей. Исписанные листы дрожали в его руках. Бумага даже слегка потрескивала. Чтобы вернуть рукам твердость, он стал помахивать листами вверх и вниз. «Ах, — думал он, — сукин ты сын!»
Ему хотелось сказать это вслух, но потом он раздумал, — ни к чему это, дело теперь идет на лад, зачем задирать маленького начальника, чтобы он при первой возможности всадил тебе нож в спину.
— Я не терял головы, — возразил он.
Макгрэди молчал.
— Я видел, что вам нужно, вот и сделал, как вам хотелось, — продолжал Тэккер.
— Чего хотелось? Что нужно?
— Да вот этой самозащиты, — и Тэккер помахал перед ним свидетельскими показаниями.
— Ладно уж. Садитесь писать рапорт. Да приготовьтесь отвечать судье, когда вас вызовут.
— Так точно, господин начальник! — отчеканил Тэккер и по всей форме отдал честь.
Когда мистер Смит, собравшись домой, спустился вниз, он задержался немного, чтобы побеседовать с Тэккером. Смит спросил Тэккера, как он себя чувствует, выразил свою радость и обещал заехать за Тэккером, вместе с ним отправиться к следователю и удостовериться, что дело действительно прекращено.
— Спасибо, сэр, хорошо, сэр, вы очень добры, сэр, — говорил Тэккер, глядя прямо в глаза мистеру Смиту.
Он вышел во двор вместе с мистером Смитом и побежал отворять дверцу хозяйской машины, а потом смотрел, как лимузин с громким урчаньем пронесся мимо солдат, мимо четырех пикетчиков и угрюмых рабочих, стоявших небольшими молчаливыми группами.
Тэккер не обращал внимания на людей. Он видел только машину. Люди для Тэккера перестали существовать — был только он сам, и были человеческие существа, которые нужно либо использовать, либо не замечать, либо сломить. Бизнес и его закон самозащиты научили этому Тэккера.
