Трэвис тяжело вздохнул:
– Ладно, Кейт, тебе не нравится предложенный мной вариант. Хорошо, что в таком случае можешь предложить ты?
Кейт плотно сжала губы и ничего не ответила. Она-то уже знала, как ей действовать дальше, но предпочитала молчать.
– Ты что же, собираешься всю оставшуюся жизнь провести в четырех стенах, за закрытой на все замки дверью? – настойчиво продолжал Макмастер. – Никогда не покидать дом после захода солнца, не отвечать на телефонные звонки, пугаться любого шороха, вздрагивать от каждого звука? Скажи, Кейт?
– Пусть жизнь идет как идет, – неопределенно промолвила она.
Трэвис удивленно взглянул ей в лицо:
– Кейт, я тебя не понимаю! Что значит «пусть жизнь идет как идет»? Это же твоя жизнь, единственная! То есть это вообще не жизнь! Это – добровольное затворничество! И кстати, своим поведением ты даешь повод лишний раз позлорадствовать этим подонкам – Траску и его компании!
Кейт еле заметно улыбнулась. Она-то знала, что очень скоро все это закончится, ведь не далее как сегодня она встретилась с человеком, взявшимся радикально решить все ее проблемы. Осталось немного потерпеть, и Траск будет мертв.
– Трэвис, ты зашел по делу или чтобы прочесть мне нотацию? – спросила Кейт, желая перевести разговор на другую тему.
– Днем я заглянул к тебе на работу, но ты отсутствовала. Айрин сказала, что уехала на какую-то встречу. Вот я и решил тебя проведать, узнать, все ли в порядке.
Кейт была абсолютно уверена, что Трэвис не будет выспрашивать, с кем именно она встречалась, поэтому даже не стала придумывать приемлемый ответ. Все ее встречи за последние полгода ему были хорошо известны. Малоприятные вызовы адвокатов Траска, постоянно угрожавших ей и желавших добиться от нее отказа от судебного разбирательства, и их попытки привлечь ее саму к уголовной ответственности за клевету. Консультации с собственным адвокатом, визиты к врачам, и в том числе к психотерапевтам, работа… В последний месяц ко всему этому добавились аналогичные встречи, только уже с докторами, наблюдающими за здоровьем Керри. Правда, на этот раз обошлось без адвокатов и полиции. Родители Кейт и Керри категорически отказались вмешивать в это дело официальные инстанции, а сама Керри, даже если бы и пожелала, не смогла бы это сделать.
– Как Керри? – тихо спросил Трэвис.
– Никаких изменений, – глухо ответила Кейт.
Если говорить о физическом и психическом состоянии Керри на данный момент, то действительно ничего не изменилось. Если же проблему рассматривать в целом, то изменилось абсолютно все. Сломалась вся ее жизнь, и практически нет надежды на то, что удастся что-либо поправить. Керри – юная, невинная, доверчивая девушка, прекрасная ученица и добрая душа, помогавшая ухаживать за больными в местном госпитале, теперь сама нуждается в уходе и постоянной помощи. Керри – мечтавшая о счастливом замужестве, хорошей семье и куче детишек, теперь не может без посторонней помощи есть и одеваться… Да, «никаких изменений». Пока. А появятся ли они в будущем?
