– И что с ней случилось?
Гнетущее молчание длилось всего несколько секунд, но она успела пожалеть о сказанном. Не спросила ли она со злости о том, что ее и в самом деле не касается? Лучше было ни о чем не спрашивать, лучше было просто повернуться и уйти. Меньше всего на свете ей хотелось обнаружить перед ним всю глубину ее интереса к его жизни, и это после стольких-то лет!
– Девять месяцев назад Франсуаза погибла в катастрофе, – наконец ответил он.
– Мне очень жаль.
– Как великодушно с твоей стороны, – процедил он в ответ.
– Это правда, мне очень жаль! Клэр, должно быть, пришлось нелегко, да и тебе тоже.
Наверное, именно поэтому при упоминании имени его бывшей жены на лице у него отразилась такая горечь? Самую острую боль, Кэтрин это было известно, причиняет убитая в самом расцвете любовь. Она постаралась выбросить из головы пагубную мысль о том, что кольцо, вероятно все еще покоившееся на дне пруда в Риджентс-парке, было той самой ошибкой, которую он исправил.
– Мне кажется бессмысленной прогулка по аллее памяти, а тебе как? – спросил он, и на лице у него снова появилась маска холодного самообладания. – По твоим словам, Клэр учится неплохо. А нашла она общий язык с остальными детьми?
Довольная, что они вернулись на твердую почву, Кэтрин облегченно вздохнула и начала рассказывать об успехах Клэр.
Ей было не привыкать говорить о детях и о школе. Здесь она чувствовала себя как рыба в воде. Лишь оказавшись рядом с черным «БМВ», она поняла, что проводила его до самой стоянки. К этому времени она взяла себя в руки и смогла даже поднять на Доминика глаза. При этом ей удалось улыбнуться, что в данных обстоятельствах она посчитала самым настоящим подвигом со своей стороны.
– Когда речь заходит о детях, я частенько забываюсь, – услышала она собственный голос, абсолютно нормальный, голос, каким она обратилась бы к любому родителю, – чуть виноватый, чуть шутливый и глубоко искренний.
– Я вижу. – В его глазах появилось задумчивое выражение, и она неловко поежилась, не понимая, что у него на уме. – Работа учителя тебе явно подходит.
– Я люблю детей, – отозвалась Кэтрин тоном, закрывающим тему. – А почему вы решили переехать сюда, в центральные графства? – перевела она разговор на другое.
Он рывком открыл дверцу машины и остановился.
– Потому что после Лондона Бирмингем больше всего подходит для развития моей компании, – ответил он, и по его тону Кэтрин поняла, что он все еще думает о ней, пытаясь сложить две половинки личности, которые ему открылись в разное время.
