И что-то еще читалось на его лице, в глазах, в позе и… в голосе, густом баритоне, которому позавидовал бы любой певец. Гнев. Негодование. Отвращение.
Именно этого Дэмьен и ожидал.
— Вы с поручением? — холодно осведомился Патриарх.
Вдоль стен стояли шкафы с книгами, чередующиеся с маленькими окнами с витражными стеклами, которые превращали огни города в тысячи разноцветных искр. Вся обстановка в комнате буквально дышала роскошью: массивный письменный стол красного дерева, подушки малинового бархата на единственном кресле, тоже красного дерева, старинные драпировки и узорчатые ковры — все говорило о богатстве хозяина, осмотрительно и со вкусом используемом. Дэмьен огляделся, безуспешно пытаясь найти место, где можно присесть. Затем положил свой дорожный мешок на край полки и порылся в нем в поисках послания Ее Святейшества. На ближайших книгах осела пыль, поднятая им с мешка. Дэмьен почувствовал неодобрительный взгляд Патриарха даже раньше, чем взглянул ему в лицо.
— Ее Святейшество шлет наилучшие пожелания, — возвестил Дэмьен и достал пергаментный пакет.
Патриарх с минуту разглядывал послание, обратив особое внимание на то, что печать Церкви, подтверждающая его подлинность, расположена с краю, а сам конверт остался открытым. Патриарх поднял взгляд на Дэмьена. Холодные голубые глаза откровенно говорили: «Она доверяет тебе. Я — нет».
Наконец Патриарх развернул послание и углубился в чтение.
«Сила, — отметил Дэмьен, — он прямо-таки излучает силу».
Убедившись, что Патриарх полностью поглощен чтением документа, Дэмьен прошептал ключ к Познанию. Осторожно, очень осторожно — ведь если узнают, что он сейчас и здесь Творит волшебство, можно будет забыть обо всем, что он надеялся совершить. Но произнесенных слов никто не услышал. Фэа легко заструилось вокруг Дэмьена, сплетаясь в картину, которую ему предстояло разгадать. И… да, все обстояло именно так, как он и подозревал. Было бы удивительно, если бы Патриарх знал об этом. Человек старается объяснить свою собственную силу привычными понятиями. Вместо признания, что каждая его мысль вызывает мельчайшие колебания, распространяющиеся в потоках Фэа и изменяющие реальность по его воле. Что вполне естественно в здешних землях. Чародей с врожденными способностями, выбравший профессию, запрещающую ему осознать истинный источник своей власти…
Патриарх кивнул и изящной, ухоженной рукой вложил письмо в конверт.
— Она о вас высокого мнения, — произнес старик, бросив пакет на стол. Фраза, не выражавшая ни одобрения, ни порицания. Хотя Святая Мать написала совершенно ясно: «Это верный человек, он полностью предан нашему делу. Можете положиться на его честь, осторожность и осмотрительность». Патриарх пристально посмотрел на посланника и плотно сжал губы. — Хорошо. Я не обесчещу себя лицемерием, Дэмьен Килканнон Райс. Скажу только, что здесь тебя очень ждали — тебя и твою магию.
