Но в условиях тогдашней русской армии популярный генерал был бельмом на глазу у правящей верхушки. Чем больше росла его известность, тем настороженнее и враждебнее относились к нему верхи. Суворов знал это; он особенно тщательно подготовлял наносимые им удары, а в процессе осуществления их лично руководил часто атакой, рискуя жизнью. Однажды он с горечью написал И. П. Салтыкову: «Бегать за лаврами неровно иногда и голову сломишь… да еще хорошо, коли с честью и пользою». Но другого выхода у него не было.
Через несколько дней по приезде Суворова Румянцев предпринял серию усиленных рекогносцировок, или, как их называли, поисков. Один из них был поручен новому командиру.
Несмотря на полученные подкрепления, силы Суворова были значительно меньше, чем размещенный в Туртукае четырехтысячный неприятельский отряд. В этих условиях форсирование Дуная было делом нелегким. Между тем неудача способна была навеки погубить его репутацию: он не сомневался, что всякий неуспех будет раздут неимоверно. Оставалось положиться на стойкость солдат и офицеров и на свое искусство.
В течение нескольких дней он внимательно изучал турецкие позиции и затем разработал подробную диспозицию операции. Отдельные места этой диспозиции настолько интересны, что их стоит привести. «Атака будет ночью с храбростью и фурией[29] российских солдат… А подробности зависят от обстоятельства, разума и искусства, храбрости и твердости гг. командующих… весьма щадить: жен, детей и обывателей… мечети и духовной их чин…; турецкие обыкновенные набеги отбивать по обыкновенному наступательно». Таким образом, Суворов, идя по следам Петра I и Румянцева, предоставлял командирам отдельных частей широкую инициативу.
Заслуживает пристального внимания боевой порядок, избранный Суворовым. 9 мая он писал И. П. Салтыкову: «пехота будет действовать в 2 карея с резервом и натурально инде колонною».
Первоначально Суворов хотел переправиться через Дунай незаметно, в семи верстах ниже Туртукая. Все приготовления были закончены. Лично руководивший ими Суворов, завернувшись в плащ, уснул на берегу реки. Неожиданно в середине русского расположения раздалось гортанное «алла» турок. Около тысячи янычар[30] переплыли реку и устремились в глубь русского лагеря, едва не захватив при этом самого Суворова Этот налет был быстро ликвидирован, но турки заметили военные приготовления и должны были догадаться, что готовится атака на Туртукай. Суворов лишался одного из своих главных козырей – внезапности. Тогда он принял энергичное, глубоко психологическое решение: совершить поиск в эту же ночь. Он справедливо полагал, что турки никак не станут ждать новой битвы сейчас же после окончания первой.
