— В каком смысле?
— В самом простом! Неужели мне нужно разжевывать тебе каждую мелочь? Как ты собираешься стрелять? Будешь ли ты держать меня передними конечностями, а выстрел производить задними, или, быть может, тебе удобнее носить меня в мускульной сумке, а стрелять клювом или нижней губой? Объясни, что у тебя — клешни, крылья, щупальца, хватальные рожки, мандибулы, псевдоподии?
— У меня руки. Две.
— Неплохо. Что на них: копыта, присоски, гребала?
— Пальцы.
— Сколько?
— По пять.
— Какое же спусковое устройство тебе подойдет? Может быть, кнопка?
— Да нет. Лучше что-нибудь похожее на… — Иван задумался, подыскивая нужное слово, — … ну, такую небольшую изогнутую пластинку.
— Спусковой крючок тебе, что ли, нужен? Так бы и сказал сразу! В каком месте? Приложи туда палец.
Через секунду на указанном Иваном месте стал выпячиваться бугорок. Вскоре он превратился во вполне приличный спусковой крючок, правда, без скобы.
— Мы способны к саморегулировке, — гордо сказало ружье.
— А откуда вы для этого берете энергию?
— Отовсюду. Из солнечного света, воздуха, песка, твоего дыхания. А сейчас разбери меня и почисть. Особое внимание обрати на клапан компрессора и газоотводную трубку.
Заснул Иван сидя, зажав ружье между колен.
* * *
Разбудил его голос сержанта.
— Подъем! Подъем! — орал тот. — Получить паек! Одна минута на завтрак! Выходи строиться!
Иван сразу вспомнил все, что с ним случилось накануне, и впервые всерьез осознал ужас своего положения. Мир без травы и воды, мир без цветов и деревьев, без апреля и августа, без книг, без телевизора, без друзей и невесты, без шашлыков и «Жигулевского», мир, совершенно не приспособленный для существования человека, — вот что ожидало его отныне.
— Извините, — кто-то тронул Ивана за локоть.
Он обернулся и увидел существо, всем своим видом напоминавшее большого грустного кенгуру. На нем были мешковатый комбинезон и растоптанные тапки огромного размера. Свой шлем кенгуру держал под мышкой. Длинный толстый хвост был обмотан тряпьем и перевязан веревочками. Круглые черные глаза внимательно глядели на Ивана.
— Извините, — повторил он. — Вы землянин?
— Да.
— Вы соотечественник сержанта?
— Это как сказать… В некотором роде — да.
— У меня к вам просьба, — сказал кенгуру. — Моя планета очень далеко отсюда. А здесь холодно и плохо. Кроме того, в некоторые периоды жизни мы надолго засыпаем. И как раз сейчас у меня наступил такой период. Но сержант не разрешает мне спать долго. Он говорит, что с меня и восьми часов хватит. Если бы он разрешил поспать хотя бы суток семьсот, я бы потом смог очень долго бодрствовать. Но я очень боюсь сержанта. Поговорите с ним, пожалуйста. Очень вас прошу.
