Хок заказал себе кружку пива, после чего они с Биллом расположились в углу зала возле окна.
Хок рассказал Хендерсону о приезде дочерей, о беременности Эллиты и о том, что Санчес переселилась в «Эльдорадо». Неизменная улыбка Хендерсона не покидала его лица, но слушал он очень внимательно, ни разу не пригубив пива, пока Хок не закончил свой рассказ.
— Сейчас они в спортзале на Пятой улице, — сказал Хок, завершая повествование. — Там тренируется Тони Отеро. Я еще не придумал, что делать с девчонками, а тут еще и Эллита. Как мне быть, Билл?
— Видишь ли, Хок, поскольку все эти новости я узнал только что, то у меня времени на раздумья было еще меньше, чем у тебя. — Хендерсон хлебнул пива и продолжил: — Думаю, с Эллитой все будет в порядке. Вдали от родителей она находится в более здоровой обстановке, чем у них в особняке. Тридцатилетние женщины не должны жить с родителями, Хок. Если бы она забеременела пару лет назад, то ее, конечно, моментально уволили бы из полиции, но сейчас времена изменились. Она может продолжать ходить на работу до тех пор, пока ее беременность не станет бросаться в глаза, а затем спокойно уйдет в декрет. Теперь декретные отпуска оплачивают всем женщинам — и замужним, и матерям-одиночкам. Потом она родит, и уже через пару месяцев после родов опять выйдет на работу.
— А что мне сказать Уилли Браунли? И надо ли ему вообще об этом говорить?
— Хок, это не твои проблемы. Нам на спецзадание дано два месяца, а Эллита только на седьмой неделе. Никто в управлении даже не догадается о ее беременности в течение ближайших трех месяцев. Кроме того, Эллите самой решать, говорить ей с Браунли или нет. Ты не вправе принимать решения за нее, Хок. Мне кажется, беременность Санчес никоим образом не отразится на нашей работе. «Висяки» никакой серьезной опасности не представляют, а если вдруг и возникнет сложная ситуация, то мы с тобой вполне можем справиться с ней вдвоем. А Эллита пусть работает себе в офисе.
— Эллита не потерпит никаких снисхождении с нашей стороны, Билл. Она, конечно, не такая феминистка, как твоя супруга, но ни за что не позволит нам с тобой опекать ее только потому, что она залетела.
— В таком случае, — Билл улыбнулся еще шире, обнажив свои страшные зубы, — нам придется быть деликатными и нежными.
— В тебе столько же нежности и деликатности, сколько в урагане, Билл, — напомнил напарнику Хок.
— А сам-то? — возмутился Билл. — Заставляешь ее печатать отчеты, признания Морроу... Я бы мог и сам все напечатать, ты же знаешь.
