ВИЛЛИ (Бифу). Хорошо! Положи его на обе лопатки, мальчик. Что ты хотел мне сказать?
БИФ. Не расстраивайся, отец. Спокойной ночи. (Хочет уйти.)
ВИЛЛИ (не в силах удержаться). И если, когда ты будешь там, что-нибудь ненароком свалиться со стола — пакет или какая-нибудь другая вещь, — не вздумай ее поднимать. Для этого у них есть рассыльные.
ЛИНДА. Я приготовлю завтрак поплотнее…
ВИЛЛИ. Дашь ты мне говорить? (Бифу.) Скажи ему, что на Западе ты работал не на ферме, а по торговой части.
БИФ. Ладно, папа.
ЛИНДА. Надеюсь, все теперь…
ВИЛЛИ (словно ее не слышит). И смотри не продешеви себя. Проси не меньше пятнадцати тысяч.
БИФ (не в силах все это вынести). Хорошо. Спокойной ночи, мама. (Идет к двери.)
ВИЛЛИ. Помни, в тебе есть масштаб, Биф, ты можешь выйти в люди. В тебе есть дар божий… (Откидывается в изнеможении на подушку.)
Биф выходит из комнаты.
ЛИНДА (ему вслед). Спи спокойно, мой дорогой.
ХЭППИ. Я решил жениться, мама. Имей это в виду.
ЛИНДА. Ступай спать, милый.
ХЭППИ (уходя). Я просто хотел, чтобы ты имела в виду.
ВИЛЛИ. Действуй.
Хэппи уходит.
ВИЛЛИ. Господи… Помнишь матч на стадионе «Эббетс»? Городской чемпионат?
ЛИНДА. Отдохни. Хочешь, я тебе спою?
ВИЛЛИ. Ага. Спой мне.
Линда тихо напевает колыбельную.
ВИЛЛИ. Когда их команда вышла на поле… он был самый высокий, помнишь?
ЛИНДА. Да, и весь золотой.
БИФ входит в темную кухню, вынимает сигарету и, переступив порог дома, появляется в золотом пятне света. Он курит, глядя в ночную мглу.
ВИЛЛИ. Как молодой бог. Геркулес или кто-нибудь в этом роде. И вокруг него сияло солнце, весь он был им озарен. Помнишь, как он помахал мне рукой? Прямо оттуда, с поля, где стояли представители трех университетов. Тут же были мои покупатели, я их пригласил… Как ему кричали, когда он вышел: «Ломен! Ломен! Ломен!» Господи, он еще будет большим человеком. Такая яркая звезда, разве она может погаснуть бесследно?
Свет в спальне Вилли меркнет. В кухонной стене, возле лестницы, ярко загорается газовая горелка. Из раскаленных докрасна трубок поднимаются синие языки пламени.
ЛИНДА (робко). Вилли, дружок, а что он имеет против тебя?
ВИЛЛИ. Я так устал. Помолчи.
БИФ медленно возвращается на кухню. Останавливается, пристально смотрит на горелку.
ЛИНДА. Ты попросишь Говарда, чтобы тебе дали работу в Нью-Йорке?
ВИЛЛИ. Первым делом, с утра. Все будет хорошо.
Биф протягивает руку к горелке и достает из-за нее кусок резиновой трубки. Он с ужасом смотрит в сторону все еще тускло освещенной спальни, откуда доносится монотонное, грустное пение Линды.
