Несмотря на ворчание тетушки, которая считала, что такой поступок не к лицу молодой девушке, Сюзанна решила проводить Жана Луи на пароход. «Прекрасная креолка» отплывала ровно в десять, а у кареты, в которой ехала Сюзанна, как назло поломалась ось, и когда она прибыла на пристань, трап уже был поднят. Сюзанна подбежала к краю причала, и Жан Луи сразу увидел ее. Он помахал ей рукой с высоты верхней палубы, и она тоже заметила его. Повинуясь какому-то сиюминутному импульсу, он снял галстук и бросил ей. Налетевший вдруг бриз подхватил легкую шелковую ткань и опустил прямо к ногам Сюзанны. Она подобрала галстук и прижала его к щеке. Только тут Сюзанна поняла, что плачет. Корабль отчалил, и она была уверена, что никогда больше не увидит Жана Луи. Она зарылась лицом в скомканный галстук, рыдая. Жан Луи заметил, что она плачет, и на его глаза тоже навернулись слезы. Он побежал на корму, чтобы как можно дольше видеть свою возлюбленную. Там, на корме, он перегнулся через поручни и крикнул ей что-то, тщетно пытаясь перекричать шум двигателей.
Конечно, она не могла расслышать его. Тогда он сложил ладони рупором и прокричал: «Я сказал, выходи за меня замуж, Сюзанна!»
На этот раз она услышала его. Слезы враз перестали литься из глаз, и она улыбнулась. Сюзанна закивала головой и послала Жану Луи воздушный поцелуй. В эйфории она не слышала ни аплодисментов людей на палубе, ни смеха и улюлюканий докеров, которые перестали работать, любуясь умилительной сценой…
Воспоминания Сюзанны были прерваны стуком в дверь.
– Вам нужна помощь, мадам Сюзанна? – спросила Зенобия, просовывая голову в дверь.
– Нет, я уже готова. Передай Анжелике, что я жду ее в концертном зале.
Когда дверь закрылась, она обнаружила, что все еще держит в руках галстук Жана Луи.
– Ах, милый, – пробормотала она с тоской в голосе, – ну почему нашей любви было мало?!
Детская располагалась на втором этаже дома. Залитая полуденным солнцем, она всегда была прибежищем для Анжелики в минуты грусти и печали. Хотя уже много лет никто не жил здесь, комнату регулярно прибирали. Темно-красные обои светились золотом под лучами солнца. А на вишневых полках, которые занимали целую стену и поднимались метра на два, лежали игрушки – ее и Жана Луи: куклы, пароходики, оловянные солдатики в синих мундирах.
Анжелика сидела посреди комнаты прямо под бронзовой люстрой. На ней было длинное черное платье, а на коленях лежали полевые цветы, которые она сорвала утром в окрестностях дома. Перед ней стоял большой кукольный дом – точная копия поместья Эритаж, вплоть до ковров и мебели. А в домике – куклы. Несколько кукол из эбенового дерева – это были рабы, и две куклы с белыми фарфоровыми личиками, одна побольше, а другая поменьше, – эти олицетворяли ее и Жана Луи, когда они были маленькие. Волосы у кукол были настоящие, срезанные с детских головок Анжелики и Жана Луи.
