Он обошел развалину еще раз, постукивая ее и прислушиваясь к слабому шипению воздуха и вдруг заметил, что звук следует за ним. Вспомнив осколок, задевший его скафандр, он проверил давление воздуха. Осталось только семь фунтов…
Асфиксия. Он знал ее коварные симптомы. Замедленность реакции, вялость и подкрадывающаяся сонливость. Нужно было спасаться. Он оставил беспомощный труп корабля и направился обратно, огибая железный купол, к тому пустому причалу, где его должны были ждать Роб Мак-Джи, Анна О'Банион и временное убежище на борту «Прощай, Джейн».
Андерс уже почти достиг зияющей пропасти цилиндра, когда до него начали доноситься голоса. Сначала они были не громче зловещего шепота уносящего его жизнь воздушной струи, но повернувшись в сторону Палласа, он увидел далекое сверкание фотофонного сигнала и голоса обрели четкость и реальность.
Или ему это только показалось в надвигающемся сонном оцепенении. Они зловеще надвигались в мощных приливах звездного света, очень похожие на человеческие и вместе с тем совершенно бессмысленные. Это были голоса невидимых существ из антиматерии, которые так коварно и умело подкрались и захватили в плен своих незванных гостей. Андерс спрашивал себя, зачем им понадобился именно военный корабль, но ему уже было безразлично.
Нет, небезразлично. Анна осталась там, в этой чудовищной ловушке, и ее ждет судьба мятежников. И все из-за его оплошности. Он должен был найти для нее алмаз…
Он зевнул и погрузился в сон.
Андерс лежал на спине на платформе внутри огромного цилиндра. Шея затекла, в голове отдавалась тупая боль. Наверное, он ушибся при падении. Боль на короткое время вырвала его из плена сна, но он еще не мог полностью проснуться.
Он думал, что рядом никого нет.
Не поворачивая голову, он разглядел узкую полоску звездного неба в проеме огромного полузакрытого клапана. Прямо над ним, чуть поближе виднелась странная узкая тропинка, на высоких неприкосновенных перилах на которой серебром отливал звездный свет.
Сквозь сон Андерс силился представить себе тех существ, которые взбирались когда-то по этой узкой дорожке, но даже их странные голоса, все еще звучащие в его ушах, не могли пробудить его притупленного воображения. Может, даже слово «ходили» не применимо к ним, подумал он, потому что они предпочитали передвигаться по наклонной плоскости, а не по ступенькам.
Он лежал неподвижно, не сводя глаз с поручней. Тело было тяжелым и неподъемным. Если бы он только мог дождаться прихода какого-то сити существа. Тогда, наверное, стало бы ясно, почему они не любят ступеньки и почему эти перила такие тонкие и высокие.
