Эрик с минуту сидел неподвижно. Он чувствовал, как внутри у него разгорается трепетное пламя, и ему хотелось как можно дольше насладиться его теплом. Всем своим существом он ощущал глубокое, полное удовлетворение – этот день навсегда останется у него в памяти.
Теперь, когда длинный и трудный день был позади, все казалось сущим пустяком. Если дело так пойдет и дальше, опыт будет закончен еще летом. Он вспомнил опасения Фокса за Хэвиленда и улыбнулся. Никто не мог бы работать сосредоточеннее и упорнее, чем он. Хэвиленд в последний раз осматривал прибор, тихо мурлыча какую-то песенку. Эрику хотелось бы когда-нибудь обладать такой работоспособностью, такой изобретательностью и самоотверженностью. Его наставник поистине достоин восхищения.
Хэвиленд бросил рабочую тетрадь на стол, и Эрик наконец встал. Хэвиленд порывисто обернулся к нему.
– Знаете что, пойдем выпьем. Правда, мне сегодня еще нужно быть в одном месте, но я успею.
– Чудесно, – сказал Эрик. – Почему бы не пойти ко мне? Квартира, честно говоря, не моя, мне ее уступили только на десять дней. Я хотел бы познакомить вас с Сабиной. Я столько ей о вас рассказывал.
– Идемте, – сказал Хэвиленд. – Действительно, пора нам познакомиться, я каждый день слышу, как вы говорите с ней из холла по телефону.
Сабина растерялась, увидев незнакомого человека, вошедшего вместе с Эриком. Квартира принадлежала одному из преподавателей химического факультета, уехавшему в отпуск, и они с Эриком воспользовались ею для своего медового месяца.
– Я привел гостя, – сказал Эрик. – Мы хотим кутнуть!
– Здравствуйте, – улыбнулся Хэвиленд.
– Я вас знаю, – засмеялась Сабина и быстро окинула взглядом комнату, проверяя, все ли в порядке. – Я узнала вас по голосу.
– Я тоже знаю ваш голос. Когда я подхожу к телефону, вы всегда спрашиваете: «О, простите, можно мистера Горина?» Вот этим «о, простите» вы выдаете себя с головой. Вы говорите таким тоном, словно наступили мне на ногу и очень-очень этим огорчены.
Сабина снова засмеялась и покраснела.
– Просто мне бывает неловко отрывать вас от работы. Когда Эрик подходит сам, это совсем другое дело.
Эрик откупорил бутылку виски. Он и Хэвиленд пили большими глотками, откинувшись на спинки кресел. Счастье и гордость настолько переполняли их, что они произносили только «ох» или «ах» и временами, посмотрев друг на друга, принимались хохотать.
Сабина, ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого.
– Скажите же мне, в чем дело, – взмолилась она. – Что вас так смешит?
