Сабина сама подошла к телефону, и, услышав ее голос, Эрик на мгновение растерялся.
– Мне передали, что вы звонили, – сказал он, помолчав немного.
– Да. Я… мне просто хотелось узнать, как вы живете.
– О, прекрасно. А вы?
– Ничего.
Наступила пауза.
– Да? – произнес он, как бы поторапливая ее.
– Вероятно, я слишком поздно собралась вам позвонить, но… – Она засмеялась, однако голос ее звучал неуверенно. – Несколько месяцев назад вы просили, чтоб я позвонила.
– Да, но позвольте вам напомнить, – медленно, с горечью сказал он, – что с тех пор прошло черт знает сколько времени.
Сабина помолчала, потом сказала очень спокойно:
– Вы правы, Эрик. Простите за беспокойство, до свиданья.
Она повесила трубку.
Эрик сидел в телефонной будке, прижав к уху безмолвную трубку. Ему хотелось что есть силы стукнуть ею по рычажку, но, взяв себя в руки, он опустил в автомат монету и снова набрал номер Сабины.
– Простите меня, Сабина, – сказал он. – Я сам не знаю, почему я это сказал. Может быть, потому, что я с тех пор все еще злюсь на вас.
– И все-таки вы не должны были так со мной разговаривать. – Она плакала и, стараясь скрыть это, говорила приглушенным, низким голосом.
– Что же, вышли вы замуж за того типа? – спросил он.
– Разве я стала бы тогда вам звонить? Ох, Эрик, вы все такой же!
– И отношусь к вам по-прежнему, черт возьми! Понимаете, вы зацепили меня за сердце крючком или не знаю чем, но будь я…
Она тихо засмеялась.
– Эрик, не злитесь!..
– Когда я вас увижу? Нельзя ли сегодня? – спросил он.
– Хорошо. В восемь часов там же, в метро.
– Значит, мне все-таки нельзя зайти за вами?
– Да нет, дело не в этом. Я хочу сама прийти просто потому, что сделала так в прошлый раз. Это будет, как… покаяние…
Кровь бросилась ему в лицо, и стало трудно говорить.
– Я нисколько не изменился, – горячо сказал он. – Ни капельки, клянусь вам! Слушайте, я поцелую вас, как только вы выйдете из вагона!
Он ждал ее на платформе. Поезда метро один за другим с грохотом проносились мимо. Эрик начал волноваться – было уже пять минут девятого. Наконец, он увидел Сабину. Она показалась ему немного не такой, какой он ее помнил, и, когда она шла к нему, блестя глазами и чуть смущенно улыбаясь, он подумал, что они, в сущности, совсем не знают друг друга. Но он без всяких колебаний пошел к ней навстречу и поцеловал в губы. Оторвавшись от ее губ, он почувствовал, что отчаянно влюблен, и это ощущение было таким же определенным, резким и точным, как ощущение холода, жара или боли.
