– Прочь с дороги, – сквозь зубы процедила она.
– Ты никуда не идешь. – Уго оперся плечом о косяк. В его прищуренном взгляде читалось предостережение. – Мы договорились об условиях.
– Условиях? – Сэнди захлопала глазами. Откуда-то из туманных глубин сознания всплыли слова: «Согласна с моими намерениями» и еще: «Значит, так тому и быть». А потом он коснулся языком ее губ, и…
– Боже правый, – выдохнула она.
– Вспомнила? – насмешливо спросил Уго. – Что ж, тем лучше.
– Я хочу домой. – Сэнди побледнела, просто почувствовала, как похолодела и словно натянулась ее кожа.
– Позже, – согласился он и вытащил руку из-за спины. – Не хочешь надеть это?
Он протягивал ей чулки, лифчик и трусики – невесомые предметы из шелка и кружев. В длинных мужских пальцах они выглядели совершенно непристойно.
Но Уго и этого было мало.
– Я не имею ничего против, если ты пойдешь со мной за кольцом без этого. – В его бархатистом голосе не было ни капли жалости. – Наоборот, это так волнующе – знать, что под твоим костюмом ничего нет. Но вот чулки… в такую холодную погоду они, возможно, пригодились бы?
– Кольцо? – переспросила Сэнди. – Так ты говорил о кольце всерьез?
– Я серьезен во всем, – подтвердил он. – В обладании твоим телом, в своих словах о кольце… и во всем, что касается моего сына. Мы предстанем перед ним как единое целое, он будет рядом с нами во время свадьбы, и мы станем семьей.
Семьей через восемь лет… Какой-никакой, но семьей, с горечью подумала Сэнди, когда до нее дошел весь жалкий смысл сложившейся ситуации. У нее подкосились ноги, и ей пришлось ухватиться за внутреннюю ручку двери. Стараясь не расплакаться, она зажмурилась и прикрыла рот свободной рукой.
Это видимое признание поражения вызвало у него странную реакцию. Глядя на Сэнди, Уго чувствовал, как у него разрывается сердце. Это мгновенно смело усмешку с его лица, он отбросил прочь шелковые лоскутки.
– Я вовсе не считаю тебя дешевой и легкодоступной, – мрачно произнес Уго. – Если я кого и виню во всем, то только себя, – признался он. – Но нам нужно оставить прошлое позади и подумать о настоящем. А настоящее требует, чтобы мы объединились ради нашего сына.
– Ты даже незнаком с ним, а уже планируешь его жизнь. – Но я понимаю его, – заявил Уго. – Я знаю, каково это – иметь только одного из родителей. Знаю, что происходит в твоей голове, если второго из них, как тебе кажется, не волнует, жив ты или умер. – Это была констатация факта. – У Джимми кровоточит душа. Она не будет больше кровоточить.
