И он не осрамился, а лихо прошел мимо французского фрегата, «обрезал кормы» двум английским корветам и шел теперь к русской эскадре.
– Придется резать корму адмирала! Иначе не пройдем. Вот этот «купец» нам мешает! – тихо замечает капитан Василию Ивановичу, указывая рукой на «купца».
– Есть! – так же тихо отвечает, но уже без обычной почтительной аффектации, Василий Иванович, одновременно с капитаном подумавший о том, что придется резать корму адмирала. – На якорь станем за «Красавцем»?
– Да.
– Лево! Больше лево! Стоп так! – нервно, отрывисто командует рулевым Василий Иванович, бросая сердитый взгляд на стоявшего на дороге «купца».
И клипер, бросившись к ветру, проходит сквозь ряд судов и джонок и благополучно минует «купца», пробежав у него под самым носом.
– Право!.. Право! Так держать!
– Есть! Держим! – отвечает старший рулевой, быстро ворочая штурвал.
Клипер теперь несется прямо на корму адмиральского корвета. Уж он так близко, что отлично видна приземистая, кряжистая фигура адмирала с биноклем в руке, стоявшая, подавшись вперед, на юте впереди других зрителей. Казалось, вот-вот, сейчас «Голубчик» врежется в корму «Грозного». Все затаили дыхание. Ни звука на палубе. Капитан перестал ходить и напряженно смотрит вперед, измеряя зорким взглядом расстояние между клипером и корветом.
«Пора, однако, спускаться!» – мелькнула у него мысль, и он, пощипывая в волнении бакенбарду, только что хотел об этом сказать Василию Ивановичу, как уже раздался уверенный, звучный голос Василия Ивановича:
– Право на борт! Одерживай!
И послушный рулю, как добрый конь узде, клипер лихо пронесся под самой кормой адмиральского корвета, и Василий Иванович улыбнулся, словно этой улыбкой благодарил клипер.
– Здорово, ребята! – раздался среди тишины довольный голос адмирала.
Громкое: «Рраз ддва!» – разнеслось по воздуху, когда уже клипер, приведя к ветру, шел далее.
Пройдя мимо «Дротика» и «Красавца», клипер круто повернул против ветра.
– Паруса на гитовы! Из бухты вон, отдай якорь! – раздавался голос Василия Ивановича. – Марсовые к вантам!
Не прошло и пяти минут, как исчезли, словно волшебством, паруса; клипер недвижно стоял невдалеке от «Красавца», и капитанский вельбот уже был у борта, готовый везти капитана к адмиралу с рапортом.
– Славно стали на якорь, Василий Иваныч! – замечает капитан.
– Да, кажется, ничего себе! – отвечает как будто спокойно Василий Иванович, сияя от удовольствия.
Но эта радость внезапно исчезает, а на лице его снова смущенное, озабоченное выражение, не покидавшее его во все две недели.
