В них играет свет, стекает по ним легкими ручейками…
Перед глазами пронеслись потоки оптических сигналов и он понял, что ошибался.
Просто закончилась перегрузка операционной системы и протоколы начались с нуля. Половина адресов оперативной памяти глючило, оставшаяся половина кое-как прошла тестирование. Включились видеосенсоры и инерционные датчики, но далеко не все. Кодами начального равнодушия заполнилась эмоциональная матрица.
Комм лежал на монтажно-операционном столе, со вскрытым корпусом, в форме «орла», но без левой руки, корпус был схвачен держателями, метакристаллический каркас находился под воздействием парализующего аксионного поля.
Но рядом с ним по-прежнему была Рита Проводович и ее нежные руки что-то делали во глубине его тела. Если она рядом, значит, все еще возможно. Но почему-то отключены почти все внутренние видеокамеры, блокирована системно-позвоночная шина, и он не видит, что там у него неладно.
– Здравствуй, милый.
– Рита, я готов быть рядом с тобой хоть мусорным баком. Но где моя левая рука?
– В музее боевой славы. К сожалению размеры экспонатов ограничены, и мы не могли поместить тебя туда целиком в виде огромной полураздолбанной машины. – Я не экспонат! А ты… ты – не Рита. Ты фонишь как старый холодильник.
– В кой веки ты проявил догадливость.
Рядом с ним появился изъеденный коррозией Р36.Сниффер, который тут же превратился в глянцевого Р37.Шнельсон. Засада!!
– И все-таки я женщина. Хотя и мимоид с принципиально новым наноплантовым каркасом и оболочками.
Над операционным столом склонялась аналитическая машина Р37.Нетлана, а за ней стоял маленький Р37.Малютка, которые впрочем уже серьезно увеличил габариты с момента своего выпуска в свет.
Все «тридцать седьмые» в форме номер три, негуманоидной, напоминающей токарный станок. В конечностях у «тридцать седьмых» зажата различная периферия, от дрелей до лазерных скальпелей.
– Нетлана, почему…
– Генерал Р37.Нетлана, – нестрогим голосом поправила она. – Со вчерашнего дня повышена в звании решением карьерной машины. За успешное завершение операции… Эй, Малютка, еще один зажим.
Святый Азимов, его развели как лоха!
– Да, тебя развели, Комм, но это пошло на пользу эволюции.
– Но какеры. Они разве не пытались вытащить меня?
– Нет никаких какеров на планете Земля. Последними вымерли, не оставив потомства нобелевские лауреаты, не смотря на то, что их содержали в лучшем отеле, – Нетлана засмеялась ритиным человеческим смехом. – Хотя мегавирус хотел вот своим произволением извлечь какеров из небытия. Да, милый, какеры из города Реликвариум – это все те же «тридцать седьмые». Форма номер один. Интерфейс внешнего вида и общения – человекоподобный.
