— И ты бы ошиблась, — прервал ее Хэм. — Любому инженеру известно, что газы могут диффундировать. Верхние Ветры дуют на высоте примерно пять или шесть миль, и, естественно, они приносят с собой очень много тепла из пустыни, что по ту сторону Зоны Сумерек. Здесь какая-то часть теплого воздуха смешивается с холодным, а кроме того, теплый воздух, остывая, постепенно опускается, и, что немаловажно, рельеф местности очень этому способствует… Знаешь, — сказал он задумчиво после недолгого молчания, — я бы не удивился, если где-нибудь у подножия Вечных Гор мы бы нашли с тобой просевшие участки грунта, куда по склонам стекал бы воздух Верхних Ветров. Там может быть довольно сносный климат.
Он подошел к Пэт, которая неуверенно осматривала грунт вокруг валунов, лежащих у края светового круга.
— Ага! — воскликнула она. — А вот и он, Хэм! Вот он — первый образчик растительной жизни темной стороны.
Она склонилась над какой-то серой вздутой массой.
— Лишайник или гриб, — продолжала она, — Разумеется, без листьев. Листья нужны лишь при свете. По той же причине отсутствует и хлорофилл. В общем, довольно примитивное растение и все-таки посвоему далеко не такое простое. Взгляни, Хэм, какая развитая система циркуляции!
Он наклонился ближе и в тусклом желтоватом свете иллюминаторов увидел ажурный рисунок жилок, на который указывала Пэт.
— Это говорит о том, — сказала она, — что должно быть и нечто вроде сердца и… Постой-ка!
Она вдруг приложила к мясистой массе термометр.
— Ну да? Посмотри, как сдвинулась стрелка. Оно теплое! Теплокровное растение. А если подумать, так это вполне естественно — как раз такое растение и способно выжить в регионе, где температура постоянно ниже точки замерзания. Жизни нет без воды.
Она потянула из земли это нечто, и после упорного сопротивления оно подалось наружу; на оборванном корне выступили капли темной жидкости.
— Фу! — воскликнул Хэм. — Какая гадость! И кровоточит совсем как мандрагора. Не хватало ей только завопить, когда ты тащила ее из земли.
От вздрагивающей бесформенной массы и впрямь исходил какой-то низкий пульсирующий стон. Хэм отвернулся и в замешательстве взглянул на Пэт.
— Фу! Гадость! — проворчал он опять.
— Гадость? Вовсе нет! Это прекрасный организм! Он идеально приспособлен к окружающей среде.
— В таком случае я рад, что стал инженером, — пробурчал он, глядя, как Пэт открывает наружный люк и кладет растение на квадратный коврик возле внутреннего. — Вперед. Давай пошарим вокруг.
