– И не я буду твоей наложницей, а ты – моим консортом, – продолжала Келейос. – За жизнь моего друга и этого ребёнка ты станешь моим консортом по законам Астранты. Он кивнул:
– Если рождается мальчик, он уходит со мной, если девочка – остаётся с тобой.
– Нет, мы воспитываем ребёнка совместно по моим обычаям и уж не по обычаям Лолта.
– Так не пойдёт, Келейос. Если будет девочка, мне она ни к чему.
– Но мне не безразличен мой ребёнок, мальчик или девочка. – Это будет и мой ребёнок. – Напомни мне об этом ещё раз, и я дам им умереть, не успев согласиться.
Вдалеке послышался рокот, и Лотор нервно поёжился.
– Согласен. Я буду твоим консортом, и мы воспитаем ребёнка вместе.
– И не по обычаям Лолта, – добавила она. Он согласно кивнул:
– И не по обычаям Лолта. – Но ты должна поклясться, Келейос Зрящая-в-Ночи, поклясться, что мы будем любовниками, когда выберемся. – Он вынул большой охотничий нож. – Мне нужна клятва на крови. И тогда ты не сможешь убить меня, не убив себя.
Она стала было спорить, но сотряслась земля. – Согласна. Но помни, что эта клятва распространяется на весь наш договор – ты не сможешь удрать с нашим сыном после такой клятвы. Ты будешь так же связан клятвой, как и я.
Он стащил левую перчатку и надрезал ладонь. Глядя на ярко-красную кровь, он надрезал правую ладонь и ей. Они сцепили руки, и он медленно произнёс:
– Да поклянёмся мы нашей смешавшейся кровью, и если солжём мы, пусть ведают об этом боги. Гончие Верма и коршуны Лота да будут на нас, если принесём мы ложную клятву. Несколько простых слов связали их.
Вспышка целительства остановила кровь, но оставила свежий розовый рубец. Она вопросительно взглянула на Лотора. Он ответил:
– Клятва на крови всегда оставит след, кто бы ни лечил рану.
Он стал отгребать камни оттуда, где блестело золото.
Положив неподвижное тело на треснутый пол, он снова запустил руки в дыру. На свет появилась плачущая Белла. Когда он поставил девочку на землю, она судорожно вздохнула от боли, схватившись за правую ногу. Лотор усадил её и повернулся к лежащему без сознания принцу.
Сняв с юноши треснувший шлем, он осторожно положил его рядом. Длинные бледные пальцы распростёр над раной. Целительство – тихий вид магии, и Келейос едва ощущала её присутствие.
Она сама отделалась синяками. Счастливец оправдывал своё имя.
Лотор откинулся, медитируя, пока Тобин, моргая, приходил в себя. Он ничего не соображал, не мог понять, что произошло. Келейос встала на колени рядом с ним.
