Келейос, пользуясь умением видеть в темноте, осмотрела комнату. Из открытых окон до неё донеслось дуновение прохладного ночного ветра. Он прошелестел бумагами на двух столах и волной прошёл по висящим на стене травам. Она дала волю подозрениям и проверила комнату другим чувством, не подверженным обману серебристой мглы – даже ночное зрение имеет свои недостатки. Вдоль знакомых предметов шли потоки воздуха. Настенные полки были заставлены учебниками и бумагами, бутылками и кувшинами и странными предметами, которые, похоже, собирают заклинатели всех родов. В комнате было и зло, но опять-таки знакомое. Большая галлонная бутыль, тщательно выдутая и заговорённая, на третьей полке на стороне Фиделис. Тихо кружился демон, связанный магией и ненавистью. Ох, как ненавидят демоны, когда их используют!
Её внимание привлекла возня под кроватью Фиделис, и на неё уставились множество глаз-иголок.
Это проснулся Фас, фамилиар Фиделис. Паук был величиной со среднюю собаку – маловат для паука желания, – но давал Фиделис мощь иллюзии.
Ветер подул сильнее, и на столе Келейос зашевелились бумаги, стараясь вырваться из-под придавившего их, как пресс, черепа демона в свинцовой оправе. Голый белый череп был её трофеем с Серого Острова. Это был один из младших демонов, но после встречи с родом дьявола вообще мало кто выживал. Для этого нужно было волшебное оружие и крупное везение – а её меч дал ей и то, и другое. Теперь рогатый череп служил прессом для бумаг и напоминанием о том, как ей удалось почти невозможное. Рядом лежал кусок руды, ожидая превращения в то, чем, по мнению Келейос, он больше хотел стать. Травяной пресс излучал аромат чабреца и мяты. Она подумала, не забыл ли его вычистить один из учеников, но слишком устала, чтобы обращать на это внимание.
Что-то зашевелилось в тёмном углу, но это была всего лишь ткань, закрывающая зеркало Фиделис – красивая вещь, в раме из полированного дуба с достающим до пола овалом безупречного стекла. У него была сила, как у всех заговорённых предметов, и она была злой.
Фиделис стала закрывать его от Келейос с тех пор, как та сказала:
– Я вижу тебя в комнате со светловолосым мужчиной. Даже лицо его почти вижу.
– Как ты это делаешь? – спросила та, внезапно побледнев. Келейос улыбнулась:
– Я ведь заклинатель, не забывай. И умею использовать зачарованные предметы куда лучше, чем иллюзионист-травник.
– Это зло. У тебя не должно быть такой способности. Келейос пожала плечами:
