Ночная тьма Астранты осталась за порогом. Говорили, что окна отражают сны, но Келейос в это не верила. Теорий было много, но Келейос не верило ни одной. Никто не помнил, зачем строители снабдили башню окнами. Ещё одна тайна, вот к все. Свет медленно угасал на полу золотыми овалами Из окон струился терпкий аромат – вроде цветущих лиан или жасмина в оранжерее, но не совсем. Он был сладок и прян и заставлял задуматься о волшебных и тайных местах. Келейос часто его обоняла, но никогда не видела источающего его цветка.
Сновидцам рекомендовалось не смотреть в окно. Келейос все-таки часто бросала туда мимолётный взгляд. Она была почти знакома с чужими звёздами, так ярко мерцавшими, и криками никогда не виданных в Астранте птиц.
Но в эту ночь сон требовал внимания, и Келейос не стала подходить к окну. Магия башни уже начинала сказываться. Пока не придёт пророчество, Келейос принадлежит башне.
Она не глядя могла бы сказать, где она. Башня пророчества строилась медленно, тяжеловесно, камень за камнем, заклятие за заклятием, смерть за смертью, пророчество за пророчеством, ибо построена была эта башня одной из первых. В те давние дни золотые астрантийцы служили свирепым богам. Они убивали в помощь своим волхвованиям, и кровь уходила в башню. И сновидения – в особенности сновидения – это отражали.
В комнате были лишь узкая кровать, столик, незажженная лампа и умывальник.
Пейзаж за окном погрузился во тьму. Бархатная чернота залила комнату сновидений.
Кремень и огниво были под рукой. Может быть, и удалось бы зажечь лампу заклинанием сквозь густой воздух, но творить магию в башне не всегда стоило. На самом деле свет ей и не был нужен. Её просто тянуло к свету, как испуганного ребёнка привлекает радостный танец пламени. Она была Заклинательница Келейос, прозванная Зрящая-в-Ночи, и давно ей уже не был нужен свет.
Келейос сняла тунику и сапоги – мягкие сапоги на прочной подошве, эльфийская работа. Она не любила щёлканье новомодных деревянных каблуков. Охотники и разведчики по-прежнему носили мягкие сапоги. Эльфийская обувь высоко ценилась, а эти были сделаны её ритианскими кузенами под её наблюдением. Их мог бы сделать даже человек, если бы знал, как, но Келейос, подобно всем ритианам, не любила делиться секретами.
Она расплела косу. Волосы упали густой волной, и она наскоро пригладила их пальцами.
Келейос скользнула под простыню и почти сразу ощутила действие башни. Она легла на спину, глядя в потолок, стараясь противостоять притяжению сна. Но магия была слишком сильна. Веки стали опускаться, в сон потянуло неодолимо. Она сопротивлялась до тошноты, до головной боли. Но её втянуло в сон, и тошнота прошла.
