Рука метнулась вперед. Она не могла видеть из клетки, чем именно рука занималась. Но, безусловно, в металлической сетке вокруг нее ничего не изменилось; на какой-то миг она испытала сильное разочарование. Если эта рука не предназначалась для убийства, она в некоторой степени надеялась, что та, возможно, появилась здесь для помощи. Только.., ничего не произошло. Она была так же надежно заперта, как ранее.
Все это время рука постепенно расплывалась, необычное вещество, из которого она была сформирована, теряло форму пальцев, растекаясь струйками. Оно вновь двигалось, хотя и стало бесформенным, но не назад, по направлению к ее клетке, а скорее к ближайшему столу. На долгое мгновение, в течение которого она успела дважды моргнуть, оно повисло над меньшей клеткой, которая заключала Жезл и Ключ.
Могло ли это быть?..
Сердце Талахасси учащенно забилось. Пожалуй, она не была свободной — пока еще, — однако этот другой… Она следила за тем, как постоянно изменяющаяся капля, в которую превратилась рука, прошла через сетку меньшей клетки, чтобы рвануться к Жезлу и так же быстро отпрянуть, но не просто отпрянуть, а рассеяться в ничто.
В воздухе было ощущение удара. Акини исчез, отброшенный той же самой силой, которую он — оно — пытался использовать. Но чем он занимался у контрольного блока?
Может быть, выключил какое-нибудь хитроумное защитное устройство, которое Хасти установил для охраны того, что было похищено?
Ашаки… Ашаки обладала знаниями, что могло быть сделано. Если Талахасси полностью подчинится Ашаки, то, возможно, появится шанс. Но если она настолько подчинится, сможет ли она когда-либо стать собой?
Только.., сейчас она полагала, что даже такой вариант заслуживал внимания, если давал возможность спастись. Она закрыла глаза, настоятельно вызвала память Ашаки, раскрыла свой разум для того, что другая собиралась предоставить.
Ашаки прижалась к полу. Ее тело ослабло, это правда, но она все еще могла извлечь немного внутренней энергии, достаточное количество, она надеялась, чтобы осуществить то, что должно быть выполнено. Она зафиксировала свой пристальный взгляд на украшенной драгоценными камнями верхушке Жезла.
Иди ко мне! — приказала она всей силой, оставшейся в ее распоряжении. — Иди ко мне!
Жезл медленно поднялся с поверхности, на которой лежал, с пологим наклоном — более легкий конец оказался выше, чем тяжелый, украшенный драгоценными камнями наконечник. Затем он нацелился вверх под острым углом, верхний конец почти упирался в переплетение проволоки его клетки.
