Однако медлить нельзя: Фоллен, остановившись рядом с Уайетом, с нежной улыбкой смотрит на него.
Взгляд, которым обменялись этот мужчина в летах и молодая девушка, заставил перевернуться все внутренности Таллулы. Особенно когда темные глаза Уайета зажглись, словно праздничный фейерверк. Карие глаза Фоллен потеплели…
— Фоллен, за угловым столиком требуется высокий стульчик для ребенка, а мистер Джонс ждет кофе. А потом поставь новый кофейник, ведь дальнобойщики захотят еще по чашке. Хорошо?
Уайет проводил взглядом удалившуюся девушку, и Таллула, шумно вздохнув, кивнула в сторону кухни.
— Вперед.
— Слушаюсь, мэм, — распрямился в полный рост Уайет.
Норм, печально поглаживая живот, возился у плиты. Таллула, сверкнув глазами, яростно набросилась на салат-латук.
Уайет, потягивая кофе, с любопытством наблюдал, как она, швырнув латук на доску, искрошила его так, словно это было его сердце. Когда Таллула открыла было рот, но ничего не сказала, Уайет недоуменно поднял бровь.
— Не смейте смотреть на Фоллен так, словно между вами есть что-то такое, чем вы больше ни с кем не поделитесь.
— Вот как? И почему же?
— Я уже говорила: вы ей не пара. Таллула, сделав вдох, почувствовала запах лосьона после бритья. Она отступила на два шага назад, а Уайет, распрямив плечи, с любопытством взглянул на нее. А может быть, с насмешкой?
Сердце Таллулы учащенно забилось, и ей стало немного не по себе.
— Мне плохо, — вдруг заявил Норм, вручая Уайету ложку. — Ухожу домой. Яйца почти готовы, тесто подходит.
С этими словами он направился из кухни. У двери он обернулся и крикнул:
— На стоянку заруливает экскурсионный автобус. Человек двадцать, с виду голодные.
Уайет, взяв с вешалки чистый фартук, быстро надел его.
Он умело вылил на сковородку блинчики, бросил в духовку мороженые овощи, очистил тостер от хлебных крошек. Перевернув блинчики, Уайет прочел заказ, который принесла Фоллен, и снова занялся блинчиками. Сняв готовые и уложив их на тарелку, с довольной улыбкой протянул их Таллуле.
Та попыталась закрыть рот и оторвать изумленный взгляд от зрелища, способного покорить сердце женщины еще быстрее, чем выражение бездомного щенка, — мальчишеской беззаботной улыбки мужчины, не улыбавшегося два столетия.
— Отлично, — сказала наконец Таллула, понимая, что ее корабль уплыл без нее, из ее воздушного шара вышел весь газ, а сама она в настоящий момент полностью и безоговорочно пленена Уайетом.
А тот вдруг взял шипящие на сковородке шпикачки и выбросил их в мусорное ведро.
