— Об этом нечего и думать. Я очень занятая женщина. На то, чтобы превратить вас в романтика, потребуется много времени.
— Выкроите его, — мрачно приказал Уайет. Таллула в ответ только фыркнула.
— Давайте вернемся к вопросу о лицензии. Кулинарные навыки в обмен на льготную лицензию для моего отца.
— Не пойдет.
Таллула резко обернулась, под ногами у нее зашатался камень, и солнце блеснуло в волосах и стеклах очков.
— Надеюсь, я ослышалась.
— Я хочу стать завидным женихом. Вы дадите мне соответствующие уроки в обмен на мою поддержку магазина вашего отца, — угрюмо бросил Уайет, крепче сжимая пояс ее джинсов. Где-то в мире здравого смысла другой Уайет встал и цыкнул на этого нового, непостоянного, неуверенного в себе Уайета.
Таллула, яростно сверкнув глазами, снова повернулась к реке, пытаясь сохранить равновесие на качающемся валуне.
— И не надейтесь. У меня нет времени. Она взмахнула удочкой, закинув крючок в прибрежные заросли, и Уайет дернул ее за пояс. Крючок зацепился за ветку, Таллула грациозно спрыгнула на берег прямо на Уайета, они оба упали на землю, покатились вниз и оказались надежно спутаны леской.
Таллула лежала под Уайетом, не в силах опомниться после внезапного падения. Их щеки соприкасались.
— Вы не ушиблись? — шепнула Таллула, видя, что Уайет не шевелится.
Она тихонько вздохнула: какой же он тяжелый. Если он потерял сознание, ей придется спасать их обоих. Речка лишь в нескольких ярдах, и если они скатятся в воду… Заморгав, Таллула попыталась сдвинуть его с себя и вдруг почувствовала, что ее пальцы запутались в теплых волосах у него на груди. Уайет застонал и вздохнул, и они, сползая с берега, перекатились еще раз, намотав на себя новый виток лески.
Уайет опять очутился наверху.
— Без паники, — тихо произнес он, и Таллула впервые обратила внимание на его южный выговор.
Рука Уайета спустилась по ее бедру, ощупывая леску; на мгновение она задержалась на ягодице Таллулы и тотчас же двинулась дальше, но Таллуле показалось, что он успел потрепать ее по заду.
— Лежите смирно, — терпеливо продолжал он, — до тех пор, пока я не смогу найти…
Он глубоко вздохнул, и это движение вжало его грудь во что-то мягкое.
— Если будете лежать спокойно, мы освободимся быстрее, — произнес Уайет тоном взрослого, поучающего ребенка.
— Не беспокойтесь, я соображаю, — ответила Таллула, раздраженная этим тоном. Сколько она себя помнила, о себе — да и обо всех окружающих — она заботилась сама; эту черту она унаследовала от своей матери, умершей, когда Таллуле было одиннадцать.
