Очень осторожный, сдержанный мужчина, много времени проводящий в разъездах, Уайет последний раз имел связь с женщиной несколько лет назад. Он попытался отдать Грейс частицу своего сердца, но потерпел неудачу. Предложить ей меньше, чем счастье, было нечестно, а сделать Грейс счастливой он просто не мог.
И вот в его хижину вошла Таллула, от которой повеяло тонким запахом свежего лука, и встала в дверях, широко расставив ноги. Луч солнца сверкнул в ее золотистых волосах, очертил округлые бедра, тонкую талию и длинные ноги. Эти ноги произвели на него впечатление еще тогда, когда Таллула танцевала в кафе со своими дружками. Вот уже второй месяц он просыпается от снов об этих ногах, обвивающих его талию, за чем следует предложение второй порции пирога. Эти сны выводили его из себя…
Запах Таллулы — после того как Уайет преодолел аромат лука — оказался запахом женственности, в котором головокружительный мускус смешивался с благовонием солей для ванны и мыла. Косметику Таллула почти не применяла.
И вовсе не потому, что была красивой: этого о ней сказать как раз было нельзя. Подбородок у нее слишком выдавался вперед, и в лице наблюдалась некоторая асимметрия. Левый уголок рта взметался в улыбке гораздо быстрее, чем правый, зато на правой щеке появлялась ямочка. Крошечные морщинки вокруг глаз становились резче, когда Таллула улыбалась — другим людям. Гардероб ее всецело состоял из свитеров, футболок и джинсов.
Уайет восхищался ее бойцовым характером, восхищался тем, как оберегает Таллула его дочь.
— Я хочу, чтобы вы прекратили смотреть на Фоллен, — рассеянно сказала Таллула, наблюдая за ритмичными движениями лески на искрящейся поверхности речки.
— На Фоллен? — машинально отозвался Уайет, поглощенный мыслями о стоящей рядом с ним женщине.
— Угу. Она молодая и нежная; А вы — нет. Вы ей не пара, — сказала Таллула, не отрывая глаз от воды. — Попробовали бы забросить здесь.
Все мышцы в теле Уайета напряглись, когда он переключил мысли с длинноногой стройной Таллулы на то, что она говорит.
— Не пара?
Он подсек, промахнулся, забросил снова.
— Не пара, — повторила Таллула, провожая взглядом скользящую по залитой солнцем воде приманку. — Оставьте ее в покое.
Он стиснул зубы, сдерживая готовое сорваться ругательство. Таллула вообразила, что он волочится за собственной дочерью!
Черт возьми! Он столько лет искал ее, нашел всего два года назад. И Таллуле придется отступить.
— Вы ничего не поймали, — напомнила она, а Уайет все еще думал о ее словах, стараясь вести леску без рывков.
