– Все в порядке? – спросил я заботливо.
– Если можно назвать порядком, когда промокаешь насквозь, то да.
Подобное едкое замечание вовсе не было свойственно моей Мэгги. Видимо, дождь и впрямь доконал ее.
– А Белинда?
– Тоже придет. Думаю, она слишком беспокоится за вас, – она демонстративно выждала, пока я сделаю долгий и вкусный глоток портера. – Боится, что вы слишком рискуете.
– Белинда – заботливая девочка.
– Она еще молода.
– Да, Мэгги.
– И впечатлительна.
– Да, Мэгги.
– Я не хочу, чтобы ей было плохо, Поль…
Услышав такое, я подскочил, по крайней мере внутренне. Она никогда не говорила мне «Поль», разве что наедине, да и тогда только глубокая задумчивость или сильное волнение могли заставить ее забыть о том, что она сама считала нормой поведения. Фраза эта прозвучала так неожиданно, что стоило задуматься: о чем, черт побери, они могли разговаривать между собой? Я уже начинал жалеть, что не оставил их обеих дома и не взял вместо них двух доберманов. Доберман, во всяком случае, коротко и ясно управился бы с нашим спрятавшимся приятелем у Моргенштерна и Муггенталера.
– Я сказала… – начала Мэгги.
– Слышал, – я отхлебнул портера. – У тебя очень доброе сердце, Мэгги.
Она кивнула – не в подтверждение моих слов, а просто чтобы показать, что удовлетворена таким ответом, и поднесла к губам заказанный для нее шерри. Пора было приступать к делу.
– Где наша общая знакомая?
– В церкви.
– Что?! – я поперхнулся.
– Поет гимны.
– Боже мой! А Белинда?
– Там же.
– И тоже поет гимны?
– Не знаю. Я туда не входила.
– Возможно, Белинде тоже не следовало входить…
– Разве есть место безопаснее церкви?
– Это правда. Да, ты права. – Я силился сбросить напряжение, но мне было не по себе.
– Одна из нас должна была остаться.
– Конечно.
– Белинда говорила, что вы, возможно, захотите узнать название этой церкви.
– С какой стати… – фраза осталась неоконченной. – Первая Реформатская церковь Американского Общества протестантов?
Мэгги кивнула. Я отодвинул кресло и встал.
– Теперь все понятно Пошли!
– Что? И вы оставите этот прекрасный портер, который вам так полезен?
– Я думаю о здоровье Белинды, а не о своем.
Мы вышли. И только теперь мне пришло в голову, что название церкви ничего не говорит Мэгги. Вернувшись в отель, Белинда ничего ей не рассказала, не могла рассказать, потому что Мэгги спала. А я-то гадал, о чем они могли разговаривать! Ни о чем. Либо Мэгги попросту проговорилась о чем-то очень личном, либо я не слишком сообразителен. Вероятно, и то, и другое.
