«Поступил в британскую действующую армию. Дослужился до майора разведки корпуса, честно работал в отделе М-1-6». Контрразведки, полагаю? Затем работа в полиции. Почему вы ушли из армии, мистер Кэвел?
— Плохие перспективы, — ничего, выброшу его из конторы позднее, сразу подумал я, а сейчас он меня заинтересовал. Как много он еще знает и что?
— Вас выгнали, — снова слегка улыбнулся он. — Если младший офицер собирается ударить старшего, то это нарушение армейской дисциплины. А вы ошиблись, выбрав для пощечины младшего по чину, — он вновь уткнулся в бумагу:
— "Поступил в транспортную полицию. Быстрое продвижение в званиях до инспектора. В последние два года выполнял специальные задания, характер коих неизвестен". Мы можем только догадываться. Затем вы ушли в отставку.
Так ведь?
— Так.
— В служебной карточке «отставка» звучит лучше, чем «уволен», что и значилось бы, останься вы на службе на сутки дольше. Видимо, у вас дар к нарушению дисциплины. Однако вы имеете друзей, и влиятельных. Не прошло недели после отставки, как вы уже числились начальником секретной службы в Мортоне.
Я перестал передвигать бумажки на столе и спокойно ответил:
— Сведения о моей службе легко достать, если знать где, но вы не имели права брать их там, где взяли.
— Скорее можно проникнуть в Кремль, чем в Мортонский микробиологический центр в Уилтшире. Прекрасно знаю, мистер Кэвел, что не смог бы иметь эти сведения, но... вы и с этого поста были уволены. Знаю, почему вас уволили.
То, что я принял своего клиента за бухгалтера, не говорило в пользу моих расследовательских способностей — Генри Мартин не узнал бы балансового отчета, поднеси его хоть на серебряном подносе, но я никак не мог догадаться о его настоящей профессии.
— Вас уволили из Мортона, — педантично продолжал Мартин, — за то, что вы умели держать язык за зубами. О, не за нарушение служебной тайны, мы знаем, — он снял пенсне и тщательно протер его. — После пятнадцатилетней службы в разведке вы, вероятно, даже с собой не говорили о том, что знаете. Но беседовали в Мортоне с ведущими директорами и учеными, не скрывая своего отношения к характеру работы, которой они занимались. Не вы первый отмечали с горечью тот факт, что это учреждение контролируется военным министерством, хотя его считают государственным Мортонским центром здравоохранения. Вы, конечно, знаете, что в Мортоне занимаются выращиванием и разведением микробиологических организмов для использования их исключительно в военных целях. Но вы один из немногих, кто сознает страшные и губительные свойства оружия, которое там разрабатывается. И прекрасно представляете, что лишь несколько самолетов с этим оружием могут полностью уничтожить жизнь в любой стране на нашей планете в считанные часы. Вы были против использования этого оружия, против использования его в отношении мирного, ничего не подозревающего человечества. Об этом знали в Мортоне, слишком многие знали. Вот почему вы сейчас вынуждены работать частным детективом.
